С/С том 27. Важнее денег. Сбей - и беги
Шрифт:
Ею всю трясло, но, когда в нашу сторону направился один из полицейских, ей удалось взять себя в руки.
Из машины, стоявшей непосредственно впереди нас, выбрался высокий худощавый мужчина. Когда рядом с ним остановился полицейский, водитель дал волю своему гневу.
— Какого черта! У меня дела в Палм-Бич! Неужели вы не можете разогнать эту пробку?
Коп нетерпеливо махнул рукой.
— Можете поехать в участок и написать жалобу в установленном порядке. Это ваше право. — Говоря это, коп внимательно осматривал машину. —
Мужчина как будто стал ниже ростом.
— Так что все-таки произошло? — спросил он уже куда менее агрессивным тоном. — Как долго вы нас задержите?
— Кто-то совершил наезд на полицейского и скрылся с места происшествия. Мы проверяем все машины, идущие из города, — нехотя процедил коп. — Но много времени это не займет.
Закончив осмотр, он подошел к моей машине. Когда луч фонаря осветил крылья и дверцу машины, я до боли сжал руль.
Коп, ладно скроенный верзила с обветренным лицом человека, проводящего много времени под палящими лучами солнца, и внушительным животом, выдававшим любителя пива, осветил салон, мельком взглянул на Люси и сконцентрировал внимание на мне. Однако моя личность не привлекла его внимание, и, ни слова не сказав, он продолжил обход.
Я положил руку ей на колено.
— Вот видишь! Ничего страшного, — произнес я, впрочем, сердце у меня колотилось, как у загнанного кролика.
Она ничего не ответила. Зажав руки между колен, она прерывисто дышала, словно загнанная лошадь.
Передняя машина медленно двинулась вперед, и я поехал следом. Примерно с полмили мы ползли со скоростью пешехода, потом скорость немного возросла.
— Ведь они искали меня, не так ли, Чес?
— Давай не будем об этом. Они искали машину.
— Но где она?
— Там, где ее никогда не обнаружат. Держи себя в руках, и все будет в порядке.
Мы подъехали к боковой дороге, ведущей в направлении Палм-Бич. Свернув с магистрали, я сразу получил возможность увеличить скорость, чем и воспользовался. Чуть позже часа ночи я уже затормозил возле особняка Эйткина.
— Итак, завтра в десять я жду тебя. — Общее несчастье, казалось, сблизило нас. — Не забывай.
Как сомнамбула, Люси выбралась из машины и медленно двинулась к воротам на подгибающихся ногах. Уцепившись за решетку, она оглянулась.
— Мне так страшно! Ведь они искали именно меня!
— Не надо истерик. Они искали машину. Ложись спать и постарайся уснуть. Тебе надо отдохнуть. Утро вечера мудренее. До завтра.
— Но ведь они могут найти твою машину! Это же копы… — Отчаяние сквозило в ее голосе. — Может быть, все же рассказать обо всем Роджеру? Он найдет выход из положения. Он…
Я уже с трудом сдерживался.
— Ни в коем случае! Он ничем не сможет нам помочь. Я же тебе об этом уже говорил. Предоставь все это мне. Верь, я что-нибудь придумаю.
— Если меня посадят в тюрьму, я этого не переживу.
— Не нужно
— О’кей. До завтра, так до завтра, если ты так считаешь. Но ты уверен, Чес, что справишься с этим самостоятельно? Может быть, все-таки Роджер…
— Перестань! Отправляйся спать и предоставь все мне!
Некоторое время она смотрела на меня, потом кивнула и неуверенной походкой направилась в сторону дома.
Я смотрел ей вслед, пока она не скрылась за поворотом, потом нажал на педаль газа и поехал домой. Холодные пальцы страха, словно раковые метастазы, оплели мое сердце.
Глава 5
Эту ночь я провел практически без сна. К десяти часам я уже едва держал себя в руках и, чтобы хоть немного успокоиться, выпил две двойные порции виски без содовой. Но гнетущее чувство страха, не оставлявшее меня всю ночь, прочно угнездилось в моей душе.
Уже в семь утра я поднялся и принялся вышагивать из угла в угол, дожидаясь мальчишки-почтальона, доставлявшего мне утренние выпуски газет. Не знаю, по какой причине, но он, не сходя с велосипеда, швырнул пачку газет на ступеньки уже после восьми. Едва я вышел из дома, как появился мой слуга — филиппинец Том.
Показывать свой интерес к утренним газетам в его присутствии я не решился. Указав на гору немытой посуды, я сказал:
— Поскольку на работу мне сегодня не надо, вымой это и можешь быть свободен, Том.
Он озабоченно посмотрел на меня.
— Вы что-то неважно выглядите сегодня, мистер Скотт.
— Вот-вот. Неделя была очень напряженной, так что я намереваюсь как следует отдохнуть. — Газеты буквально жгли мои руки.
— И все же у вас такой вид, словно вы больны, — гнул свою линию Том.
— При чем здесь мой вид? — буркнул я. — Убери все после завтрака и можешь уходить.
Я едва сдерживал нетерпение. Ни о чем другом я не мог думать, кроме как о газетах, и все же нужно было держать себя в руках. Том’— парнишка сообразительный, нельзя давать ему повод для подозрений.
— Но я намеревался сегодня сделать генеральную уборку, мистер Скотт, — растерянно произнес Том. — Давно пора. Я не буду вам мешать.
Следа за тоном своего голоса, я отчеканил:
— Это может подождать до понедельника. Я не так часто бываю дома, так что не хочу, чтобы кто-то мозолил мне глаза.
Он пожал плечами.
— Как скажете, мистер Скотт.
— Вот так-то лучше. — Я направился в гостиную.
— Но, мистер Скотт…
— Что у тебя еще?
— Не дадите ли вы мне ключи от гаража?
Ну надо же! Мое сердце екнуло. Естественно, он заинтересуется, почему внутри стоит «понтиак» и куда девался красавец «кадиллак», который был его любимой игрушкой. Он ухаживал за машиной с таким рвением, что даже после двух лет бурной езды машина выглядела как только что сошедшая с конвейера.