С/С том 3. Фанатик. Билет в газовую камеру. Лабиринт смерти
Шрифт:
— Может быть, объявить тревогу в пяти соседних штатах, шеф? — спросил Бейглер.
— Я спрошу об этом у Уильямса. Нужно возвращаться в управление. Если мы объявим тревогу, об этом тут же пронюхают газетчики и раструбят по всему миру. Форрестер — очень важная птица. Продолжай расследование, Джо. Важна любая зацепка.
Террел вернулся в управление чуть позже семи утра. Он прошел в кабинет, позвонил, чтобы принесли кофе, и вызвал Макса Якоби.
— Ничего нового? — спросил он молодого детектива.
— Практически
— Ерунда. Поручи это дело Лепски, — нетерпеливо сказал Террел. — О Форрестере ничего не слышно?
— Нет, сэр.
Зазвонил телефон, и Террел взмахом руки показал, что Якоби может уйти. Затем он поднял трубку.
— Я Марвин Уоррен, — послышался голос. — Буду к середине дня. Я уже послал к вам Джесса Гамильтона из ЦРУ. Он должен быть у вас с минуты на минуту. Какие новости?
Террел знал Марвина Уоррена только заочно. Тот возглавлял научно-исследовательский институт ракетостроения и являлся очень важной особой. Еще ему говорили, что Уоррен неплохой человек и с ним легко найти общий язык. Террел почтительно, но без подобострастия изложил выводы доктора Ловиса относительно орудия убийства, не забыв упомянуть и то, что сторож слышал шум проехавшей машины.
— Уильямс из ФБР в настоящий момент на вертолетах прочесывает местность. Дороги перекрыты.
— Нет нужды напоминать вам, кто такой Форрестер, — озабоченно сказал Уоррен. — Мы должны обязательно найти его.
— Понимаю. Как насчет прессы?
— Мы можем ее использовать. Гамильтон доставит фотографии Форрестера. Пусть их напечатают на первых полосах всех газет. Из того, что вы мне сообщили, маловероятно, что ученого похитили, хотя русские и китайцы дорого бы заплатили за то, чтобы Форрестер попал в их руки. Так что мы должны найти его как можно быстрее. — Уоррен помолчал, затем продолжал: — Гамильтон возьмет на себя журналистов. Проинструктируйте своих людей. Пусть не болтают лишнего. Гамильтон в курсе дела, что можно сказать журналистам, а чего нельзя. Пришлите в аэропорт машину за мной. Я прилетаю рейсом 589. Всего доброго, — в трубке послышались короткие гудки.
Террел некоторое время размышлял, затем пододвинул к себе блокнот и начал делать пометки.
Коллеги считали детектива второго класса Тома Леп-ски смутьяном, вечно идущим поперек течения. При этом у него была репутация профессионала, которому любое дело по плечу. Это был высокий пластичный мужчина с приятными чертами лица и ясными голубыми глазами. Честолюбив, впрочем, он не скрывал этого.
Лепски приехал в управление сразу же, как только его вызвали, — то есть чуть позже семи утра. Настроение у него было хуже некуда. Он обещал жене провести воскресный день на пляже, но все полетело к черту. Испортилось настроение и у жены.
Причина недовольства была на самом
Когда усталый Якоби протянул ему рапорт об обнаружении тела Дрены Френч с требованием выяснить обстоятельства ее гибели, Лепеки взорвался.
— Так ты вытащил меня из постели только затем, чтобы я выяснил, отчего умерла эта проклятая шлюха? — зарычал он.
Якоби нравился Лепеки, он восхищался его талантом, но все же сделал строгое лицо и сказал:
— Не кипятись, Том. Это приказ шефа. Я только передаю тебе его распоряжение.
Лепеки фыркнул.
— А все недотепы и безмозглые тупицы, значит, будут заниматься поисками Форрестера… правильно?
— Да, все недотепы и безмозглые тупицы, — Якоби покачал головой. — Лишь детектив второго класса Том Лепеки получил ответственное задание. Прими мои поздравления.
— Иногда мне кажется, что шефу давно пора на покой, — пробурчал Лепеки, скривив губы. — Он явно нуждается в проверке умственных способностей. — Сложил рапорт и сунул в задний карман брюк. — И нечего здесь строить умную рожу.
Якоби продолжал рассматривать коллегу с каменным выражением лица. Лепеки еще раз негодующе фыркнул и быстро вышел из кабинета.
Он быстро прибыл в порт и, когда подъезжал к пристани, уже забыл о своих огорчениях. К нему вернулась присущая ему наблюдательность и умение схватывать все на лету — признаки настоящего полицейского.
Двое патрульных скучали возле покрытого клеенкой тела. Один из них, верзила-ирландец Майк О’Шайн, работал в порту давно и знал порт как свои пять пальцев. Другой, Дик Лоусон, был моложе и гораздо менее опытен. Он работал в паре с О’Шайном лишь полгода. За информацией Лепеки обратился именно к О’Шайну.
— Это она? — Лепеки поднял клеенку, глянув в мертвое лицо Дрены.
Наметанным глазом он сразу определил, что девушка умерла раньше, чем утонула. Рваная рана на виске была смертельной. Он хмыкнул, затем обратился к Лоусону:
— Вызови санитарную машину. Пусть доставят тело в морг.
В этот час в порту было безлюдно, и троим мужчинам никто не мешал.
— Ее кто-то ударил, Майк? — спросил Лепеки.
— Не думаю. Посмотри туда… — О’Шайн подвел его к краю мола и указал на нос прогулочного катера. — Я думаю, она потеряла равновесие и, падая, разбила голову о нос катера. Видишь, пятна крови.