С/С том 30. Я сам обманываться рад. Стук стук, кто там? Лягушачий король
Шрифт:
— Он уезжает, мадам, — объявил Рейнольдс.
— Поднимитесь к нему и посмотрите, — сказала Амелия.
Рейнольдс сначала пошел к себе в комнату и выпил изрядную порцию виски. Подождал, пока алкоголь начнет действовать, затем взял стальную пластинку, чтобы открыть дверь, и наконец медленно поднялся по лестнице.
Амелия сидела и ждала. Она была уверена, что Криспин совершил еще одно жуткое убийство. Она может и ошибаться, думала она, напрасно пытаясь убедить себя. На этот раз не было одежды, испачканной кровью. Она поднесла
Услышав шум, она повернула голову к двери. Там стоял Рейнольдс с бледным лицом, по которому тек пот. Они посмотрели друг на друга, потом он кивнул головой.
— Ну! — воскликнула Амелия, наклоняясь вперед. — Не трясите так головой! Ну?
Он рисует голову человека, мадам, — сказал Рейнольдс почти шепотом. — Отрезанную голову в крови.
Хотя она и предполагала подобное, сообщение Рейнольдса оказалось дня нее ударом. Она откинулась на спинку и закрыла глаза.
— Коньяк, Рейнольдс.
Он подошел к бару и взял рюмку. Когда он протягивал руку, чтобы взять бутылку, рюмка выпала из его дрожащей руки и упала на ковер.
— Рейнольдс! — завопила Амелия.
— Да, мадам.
Он взял другую рюмку, неловок налил в нее и протянул ей. Она схватила ее и выпила одним глотком.
— Мадам…
— Не разговаривайте со мной! Понятно? Мы ничего не знаем. Занимайтесь своим делом!
— Он может продолжать и дальше, мадам.
— Кто эти люди? Кто они? Шлюха! Хиппи! Кто они?
— Но, мадам…
— Мы ничего не знаем! — вопила Амелия. — Вы хотите потерять место? Вы думаете, я хочу оказаться выброшенной из дома? Это нас не касается! Мы ничего не знаем!
Рейнольдс представил ужасную картину быть без работы, без виски. Он поколебался и почувствовал себя обязанным предупредить еще раз.
— Мадам, он очень опасен. Он может взяться и за вас.
Он не добавил, что Криспин также может взяться и за него.
— Взяться за меня? Но я его мать! Не говорите глупостей и принимайтесь за работу! Мы ничего не знаем!
— Мы подбираемся к этому сумасшедшему, — сказал Террел. — Наша важная зацепка — четвертый пиджак. Владельцы трех других не подходят под это описание. — Он посмотрел на Лепски: — Как ты думаешь, эта девушка отвечает за свои слова?
— Да, — ответил Лепски.
— Значит, это должен быть пиджак мистера Грэга, который был отдан в Армию спасения. Этот пиджак нам нужно найти. — Террел замолк, чтобы разжечь трубку. — Но, судя по описанию этого человека, он не из тех, которые пользуются дарами Армии спасения. Человек, который покупает обувь «тучи», может купить и все остальное. Не так
— В этом городе масса бездельников, — сказал Хесс. — Сутенеров, мошенников, которые живут за счет богатых и которым необходим приличный внешний вид. Не исключено, что один из этих парней купил этот пиджак за пять долларов. Точно так же он мог достать обувь, или украсть ее, или купить у старьевщика.
Террел кивнул головой.
— Возможно. Согласен. Проверим старьевщиков. Том, организуй это. Мы хотим знать, продал ли кто-нибудь туфли «гучи» и кому.
В этот момент в комнату вошел возбужденный Дасти Лукас.
— Шеф, мне кажется, я что-то нашел. Я занялся двумя сборщиками из Армии спасения. Я проследил за шофером грузовика, Джо Хеки, сына Сида Хени, у которого лавка в Секомбе. Я наколол этого парня в тот момент, когда он выгружал одежду из грузовика Армии спасения. Он признался, что передал часть собранной одежды отцу на продажу.
Хесс встал.
— Я займусь им, шеф.
Джо Хени сидел на скамье по другую сторону барьера под охраной копа. Это был высокий молодой парень лет тридцати с мрачным выражением на плохо выбритом лице.
Хесс и Лепски усадили его перед письменным столом. Лепски остался рядом с ним, а Хесс сел напротив.
— Вы рискуете заиметь крупные неприятности, Джо, — сказал Хесс.
Хени поднял глаза и с улыбкой ответил:
— Неприятности? Вы сошли с ума. Какие неприятности? Это барахло люди сами дают… не так ли?
— Они его дают Армии спасения. Вы не имеете никакого права его присваивать, — сухо заметил Хесс.
— Да? И что они с ним-делают? Они его распределяют. Что плохого в том, что я дал кое-что своему отцу? Что это меняет?
— Сколько времени вы так делаете?
— Шесть месяцев… Что за это может быть?
— Увидите, Джо. Вы воровали одежду в Армии спасения. Это может стоить вам трех месяцев тюрьмы.
Снова Хени насмешливо улыбнулся.
— Да? Вы меня не сможете ни в чем обвинить. Я знаю свои права. Один человек дал мне вещи. Он мне их дал… Понятно? Хорошо. Значит, я выбираю кое-что и отдаю отцу… Понятно? Затем я отдаю остальное в Армию спасения. — Он наклонился вперед и продолжал, направив палец на Хесса, как будто хотел его уколоть. — Вещи не были собственностью Армии спасения, пока я их им не отдал… Понятно?
— Вещи являются собственностью Армии спасения с того момента, как вы их положили в их грузовик, — возразил Хесс, очень довольный собой.
Хени улыбнулся еще более насмешливо.
— Точно. Только этот грузовик мой! Я помогаю Армии спасения бесплатно. Я плачу за бензин и страховку. Значит, я имею право кое-что отдавать своему старику, чтобы возместить убытки… Согласны?
Хесс вздохнул.
— Оставим это, — сказал он, понимая, что Хени не прижать. — Нас интересует только голубой пиджак с пуговицами в форме мяча для гольфа. Вы не давали такой отцу?