С/С том 4. Заставьте танцевать мертвеца. Вечер вне дома. А жизнь так коротка!
Шрифт:
— Нет. У меня нет подходящей модели, — сказал он, растерянно улыбаясь.
— Во всяком случае надо быть очень осторожным. Никогда не знаешь, чем это закончится, не правда ли?
— Не совсем так, но лучше быть с обнаженной натурой поосторожнее.
Она остановилась, чтобы открыть сумочку.
— Ну, вот мы и пришли. Я живу над магазином.
Они стояли перед витриной, за стеклом которой виднелись безукоризненно одетые манекены.
Глядя на них, он вдруг вспомнил, как одет.
— Я в рабочем костюме, — сказал он, —
— Не придуривайся, — неожиданно грубо заявила Клер. — Мне совершенно наплевать, как ты одет.
Она нашла ключ и открыла дверь рядом со входной дверью магазина.
— Входите. Это по лестнице.
Он шел за ней по лестнице и не мог удержаться, чтобы не смотреть на стройные красивые ноги, которые поднимались перед ним со ступеньки на ступеньку.
— Они вам нравятся? — спросила она, не оборачиваясь, как-будто угадав его мысли. — Мужчинам они чрезвычайно нравятся.
Гарри покраснел.
— Они замечательны так же, как их владелица проницательна. Неужели вы угадываете мысли?
— Нет, но я знаю мужчин. Каждый раз, когда я поднимаюсь с мужчиной по лестнице, он обязательно постарается заглянуть немного повыше, чем можно. Это не мое больное воображение, уверяю вас. Все вы одинаковы, — сказала она спокойно.
Она остановилась перед дверью и открыла ее тем же самым ключом.
Они вошли в прекрасно обставленную комнату: глубокие кресла, комфортабельные диваны, покрытые бежевой тканью с красными полосами. Рядом со стеклянной горкой стоял стол, радиоприемник, бар на колесиках, на стенах висели репродукции Ван-Гога. В камине горел огонь.
— У вас замечательно. И давно вы здесь живете?
Она швырнула сумочку на стол и посмотрела в зеркало, стоявшее на камине.
— Около двух лет. Здесь неплохо. Устраивайтесь. Что вы будете пить? Лично я предпочитаю виски. Хотите виски? Я пойду приготовлю.
— Охотно. Но я мог бы приготовить и сам.
— Как угодно. Все необходимое найдете в том шкафу. Вы не голодны? Я страшно проголодалась, так как ничего не ела с утра.
— Кроме шуток? Почему?
— Я не люблю готовить. Таким, как я, приготовление еды в тягость. Налейте выпить, я сейчас вернусь.
Гарри был удивлен количеством бутылок, которые нашел в баре. Там томилось около двух десятков бутылок виски и пара дюжин бутылок джина.
— Где вы взяли все это?! — крикнул он.
— Это не колдовство. Нужно знать места. Вы можете взять пару бутылок с собой, если хотите.
— Нет, спасибо. Я практически не пью. Сколько вам налить?
— На два пальца. Не скупитесь. Содовая в шкафчике, снизу, я сейчас принесу лед.
Гарри налил немного виски и подождал. Клер быстро вернулась, неся поднос с тарелочками, на которых лежали курица, масло, салат и пирожные.
— У меня еще есть заливной язык в холодильнике. Если хотите…
Гарри открыл рот.
— Нет, это колдовство. Мне кажется, что я вас разорю.
На этот раз удивилась Клер. Она подняла брови
— Не уподобляйтесь неприспособленным идиотам! Вы что, смеетесь что ли надо мной? Не будете же вы утверждать, что живете только на свои продовольственные карточки? В Англии можно найти все, что угодно, но надо только знать, куда обратиться. И потом — налейте себе виски побольше, а то не видно: есть в бокале что-либо или нет.
— Но мне вполне достаточно. Я не привык пить.
Он взял тарелочку с холодной курицей, которую она ему протянула и поставил к себе на колени.
— Вы знаете, мне кажется, что это сон. Вы всегда так принимаете людей, с которыми встречаетесь впервые?
— Нет, не всегда. Но этот случай несколько особый, не так ли? — Она бросила на него быстрый проницательный взгляд, и он сразу же вспомнил о бумажнике.
— Вы действительно стащили у него кошелек?
— Конечно. Болван заслужил урок и он его получил. Я знаю его адрес и отошлю деньги завтра.
— Но это… меня не касается… В нем было все-таки полсотни фунтов и неосторожно брать… Могут подумать, что вы…
— Что я хочу оставить его у себя? — закончила она смеясь. — Разумеется. Почему, вы думаете, я засунула его в ваш карман? — Клер провела рукой, поправляя свои чудесные волосы. — Я страшно испугалась, когда этот старый дурак заметил исчезновение денег. Я не думала, что он обнаружит пропажу до моего ухода.
— Но зачем вы это сделали?
— Этот старый пьяница принял меня за девку, и тогда я решила сыграть с ним шутку. Когда он положил свой бумажник на стол, я взяла его и засунула в сумочку. Он был настолько подшофе, что ничего не заметил. Потом я забыла о бумажнике. А когда кретин поднял шум, подумала, что лучше пока ничего не говорить и завтра отослать ему деньги. Это послужит ему хорошим уроком.
Гарри не нравились такого рода шутки, но он ничего не сказал. В глубине души ему было жалко Вингейта:
— Я мог бы ему отнести его сегодня вечером и объяснить все, — предложил он.
— О нет! — воскликнула она вдруг со злостью. — Не переживайте, он получит свои деньги, но пусть немного помучится. Налейте мне немножко и себе тоже. Курица нравится?
Гарри уверил ее, что курица замечательная, хотя он едва попробовал ее. Он решил выяснить все до конца.
— Расскажите мне о себе, — прервала его размышления Клер, — чем вы занимаетесь?
Гарри колебался.
«Стыдиться своей профессии глупо, — подумал он. — Если я хочу с ней встречаться, желательно, чтобы она все знала».
Ему было легко в присутствии Клер и он подумал, что его профессия не будет ее смущать, так же, как и его убогая одежда.
— Я служу в фотостудии Муни на Леннокс-стрит, — сказал он, наливая себе виски. — Обычно я стою на углу улицы в Уэст-Энде и снимаю прохожих.
Он представил свою работу в самом неблагоприятном свете и ожидал ее реакции.