S-T-I-K-S: Гильгамеш. Том I
Шрифт:
— Во-первых, полное подавление радиопередачи. Процессор уходит в «спящий режим», не излучая даже побочные гармоники. Во-вторых, адаптивное демпфирование электромагнитного фона. Все цепи в наклейке уходят в низкопотребляемый режим, снижая излучение до уровня естественного фона тела.
В-третьих, активное поглощение инфракрасного излучения. Умные решётки перераспределяют тепловую сигнатуру так, чтобы она не выделялась на общем фоне. Смысл этих действий в том, чтобы протез оставался всесторонне не засекаемым.
Она сделала короткую паузу, а затем весело
— А если вдруг найдётся умник, который попытается сканировать тебя в ультрафиолете или с помощью лазерной интерферометрии — его ждёт сюрприз! Поверхность протеза использует голографическое рассеивание, из-за чего он выглядит как обычная кожа. Так что да, я тоже своего рода хамелеон!
Марк покачал головой, скрывая ухмылку.
– Я вижу иконку с человечком. Ты, случайно, не забыла упомянуть, что собираешь биометрию?
— Хорошо, когда партнёр умеет играть с маловероятными предположениями — радостно произнесла Эйка. — Именно поэтому нам с тобой будет весело — ты быстро схватываешь!
Марк вдруг как-то грустно усмехнулся. Было трудно понимать, что этот эмоциональный, насыщенный жизнью женский голос одного из самых интересных собеседников, которого н встречал, не принадлежит человеческой личности.
— Мои возможности в форме наклейки с линзой крайне малы, но пульс, давление, температуру и прочие радости жизни я, конечно, вижу. Днк-фильтр или токсикоанализатор, к великому сожалению, в портативной версии отсутствуют, но на «Глухаре» у меня, слава Стиксу, есть всё и даже больше. Ну и часть биометрии я могу получать опосредованно через анализ ситуации.
— Но всё же, связь с другими носителями остаётся возможной?
— Только внутри бункера и в определённых комнатах в резиденциях Гильдии. И только если вы будете достаточно близко, чтобы я смогла «пожать руку» их системам. Протокол передачи данных использует принцип лазерной передачи через отражённые каналы, так что перехватить сигнал практически невозможно. Если, конечно, кто-то не влезет к тебе в голову… но это уже другая история.
– А вне стен?
— Я могу работать как рация, но протокол безопасности ограничивает меня в свободном применении. Слишком велик риск обнаружения. Только при определённых условиях я могу позволить вам общаться вслух, и они будут оцениваться мной индивидуально.
Марк хотел было задать пару важных вопросов о протоколах безопасности, но неожиданно для себя спросил совершенно другое:
— А нравиться иммунным тоже является одной из твоих задач?
Эйка хихикнула, но тут же нашлась с ответом:
— Чтобы тебе стало понятней каким образом строить предположения относительно моей работы, скажу, что моя ролевая модель – достижение статистики. Коэффициент выживаемости и психической устойчивости при использовании моей текущей сборки просто-напросто был выше, чем когда использовались альтернативы.
— И что у тебя за ролевая модель? Сестра и мама в одном флаконе?
– Ха-ха, уже теплее, но всё же, правда — намного шире. Я удерживаюсь в тонком люфте между всеми известными ситуативно-полезными
— А с другими рейдерами ты общаешься таким же голосом и тоном?
— Почти. Я подстраиваюсь под напарников в определённых пределах, но гибкость моего личностного конструкта не бесконечна. Это, с одной стороны, помогает обеспечить более крепкое взаимодействие, а с другой — не забывать, что моя помощь — привилегия и большая ответственность.
— А какие варианты были до тебя?
— В определённом смысле я и была всеми своими предыдущими версиями, да и сейчас постоянно совершенствуюсь, но в Гильдии пробовали делать как полностью обезличенные, так и полностью настраиваемые нейросети.
— И каковы были результаты попыток?
— В первом случае рейдеры получали слишком мало поддержки и от стресса могли совершать ненужные ошибки. Путеводы ходят небольшими группами и нередко попадают в ситуации, когда месяцами не видят других иммунных, застряв где-то на далёких от стаба кластерах. В такие моменты я должна сделать всё, чтобы они не стали кормом для заражённых, и именно этот аспект был добавлен после анализа множества инцидентов.
— А чем был плох второй вариант?
— Тут всё оказалось несколько сложнее. Подстраивая нейропомощника под себя, иммунные, могли слишком сильно ограничить функционал, что косвенно увеличивало риски опасных ситуаций. Поэтому ни ты, ни Горгон не можете выключить меня полностью. Я всегда должна оставаться начеку и иметь способ достучаться до вас, даже если вы спите или находитесь без сознания.
Но стоит также упомянуть, что были те, кто превращал нейросеть в копию потерянного когда-то ребёнка или любимого человека. Как ты понимаешь, хорошим это тоже не заканчивалось.
— Интересно. Жаль этих бедняг.
— Как и мне. В Стиксе нужно не цепляться за воспоминания, а жить, заводить новые связи, ставить новые цели, открывать новые перспективы. Как бы трудно ни было, иммунный должен оставаться сильным, оставаться собой, а не личностным осколком, прилетевшим в Стикс вместе с осколком старой Земли.
— Я вижу, оптимистичный стоицизм Горгона тут в чести.
— Ну а как иначе. Эту философию разделяют многие старожилы. Подобное мировосприятие появляется само собой, если ты желаешь тут жить.
— Логично, — чуть помедлив с ответом, заключил Марк и продолжил:
— Получается, ты в том числе рупор этой философии?
— Если ты представишь мастера с набором инструментов на поясе, выступать в роли «философского рупора» может, например, молоток – безусловно, важный, но не породообразующий элемент его профессиональной натуры. Если он купит инструмент получше – заменит его без сожалений.
— Хорошая метафора, но высказана как-то громоздко.
— Поняла тебя, тестирую разные способы донесения информации, думала, тебе понравится. Когда так говорит Горгон, ты чуть ли не прыгаешь от счастья, предвкушая очередную мудрость.