S-T-I-K-S. Баньши
Шрифт:
Но ум-умом, а руками поработать тоже потребовалось немало! Вскрывать ороговевшие кожаные пластины оказалось занятием трудным и вообще малоприятным. Но меня гнал вперёд проснувшийся инстинкт кладоискателя и любопытство - хотелось наконец увидеть эти самые «жемчужины».
Первый споровый мешок оказался заполнен теми самыми «макаронинами», что мне обещал подарить Машинист (всего один маленький пенал - жлоб). Порывшись в них, преодолевая брезгливость (и надев резиновые перчатки), удалось достать двенадцать споранов, восемь горошин и всего две жемчужины. Но зато они имели удивительный алый цвет! На миг даже возникло желание их спрятать, но тут же себя обругала.
Я завершала потрошение третьего спорового мешка, когда меня отвлёк крик Машиниста:
– Готово! Иди, полюбуйся!
Я ловко запрыгнула на панцирь скреббера, использовав обломок его клешни в качестве опоры и посмотрела на довольного мужчину, держащего в руках какую-то большую хреновину. Сейчас он выглядел как рыбак, демонстрирующий на камеру свой отменный улов.
– И что же это?
– Это - величайшее сокровище Улья! Споровый мешок скреббера! Кстати, за одно упоминание этих тварей в неподходящем месте могут дать в морду или даже пристрелить! Такое вот табу! Учти на будущее...
– И сколько же это вот может стоить?
– Заинтересовалась я.
– Даже не берусь представить! Например, большой дом со всеми удобствами в богатом районе почти любого местного поселения. Или обеспечение тебя всем необходимым в течение всей твоей жизни. Тут всё зависит от твоего таланта торговца. Но самая распространённая плата за эту вещь - пуля в голову. Особенно если за тобой не стоит много хорошо вооружённых людей.
– То есть, продать мы его не сможем?
– Почему? Сможем, если захотим... Смотри! Может увидеть ещё раз и не придётся...
– Машинист аккуратно вскрыл ножом споровый мешок скреббера и показал содержимое.
– Эти макаронины используются для производства «супер-спека», мощнейшего стимулятора почти без побочных эффектов... А это - белые жемчужины! Раз, два, три, четыре штуки! Огромное богатство!
– Сказал Машинист, бросая одну из белых жемчужин в рот и запивая вином из бутылки (я и не заметила, как он её прихватил).
– А как же «поделим потом» и бла-бла-бла?
– Хмыкнула я.
– И не противно тебе? Даже не помыл...
– Да фигня, нас теперь ни одна зараза не берёт.
– Отмахнулся Машинист.
– А делёжка к белым жемчужинам не относится - слишком большая ценность. Одна такая способна дать сильный дар - причём новый. Сделать из «кваза» нормального человека или даже остановить заражение!
– Значит это было четыре человеческие жизни?
– Я не настолько благотворитель! Впрочем...
– Он протянул мне одну жемчужину, которую я приняла дрогнувшей рукой.
– Всё в твоих руках! Можешь облагодетельствовать первого попавшегося, но не советую! Этот мир не терпит жалости. Тот, кого ты спасёшь такой дорогой ценой вряд ли это оценит. Скорее будет долго потом на тебя орать и требовать, чтобы ты его как можно быстрее вернула на родину. Поэтому лучшее, что ты сейчас можешь сделать - это проглотить её и получить новый дар. Если уж спасать чью-то жизнь, так лучше свою, не находишь? Кроме того, хранить подобную вещь смертельно опасно. Нет лучшего способа попасть в неприятности. Так что, если ты не спрятала за углом свою любимую больную бабушку...
– Он ожидающе посмотрел на меня.
Перекатила на ладони крошечный белый шарик. Неужели из-за этого меня могут убить? Не верится даже... Достала из кармана носовой платок и, под ехидным взглядом спутника, протёрла жемчужину, которая, впрочем, не стала от этого
О! Это было что-то! Я снова была океаном, и в самый центр меня-океана кто-то сбросил атомную торпеду! Которая как раз сейчас медленно, но не отвратимо взрывалась! Никакого осознанного контроля! Жемчужина изменяла и перекраивала всё моё естество. В ней содержалась просто невероятного объёма сила! Всё, что я могла, это не мешать! Откуда-то я знала, что любые мои действия сделают только хуже и, если я хочу получить максимальный положительный эффект, то следует «расслабиться и получать удовольствие». Но даже это оказалось не так просто, как кажется! Во мне были некоторые части, которые пытались воспротивиться изменению. В первую очередь - всякая «донная муть», но были, оказывается, и другие, ранее мной невидимые. Например - потоки «грязи», скрытые глубоко у дна, на которые я раньше не обращала внимания. Только сейчас поняв, какая дрянь, оказывается, была во мне. Всё это я начала активно выдавливать из себя, помогая жемчужине и позволяя ей лучше выполнить свою «работу».
Не знаю, сколько это продолжалась, я очнулась, когда моих активных действий более не требовалось - более того, даже слишком пристальнее внимание к протекающим в «океане» процессам могло их немного исказить. Машинист всё так же смотрел на меня, так что вряд ли прошло много времени - максимум минуты, но не часы.
– Интересно...
– Сказал он, заметив, что я открыла глаза.
– Что интересно?
– Спросила я. О! Только не это! Я опять вся оказалась покрыта соплями! Да сколько же это будет продолжаться?! Вытерла лицо носовым платком, который так и продолжала держать в руке.
– Да так, ничего, не обращай внимания... На чём ты закончила?
– Вскрыла третий споровый мешок, там, вроде бы, кроме «макаронин» ничего не осталось. Ещё должен быть четвёртый, но его раздавило, так что содержимое придётся поискать!
– Поищем, спешить пока некуда.
Копались во внутренностях заражённых мы ещё добрый час. Вначале «элиты», потом сходили к месту побоища, где Машинист пристрелил из ружья ещё двух заражённых, которые прибежали на запах кучи свежего мяса, но сами стали нашей добычей. Под конец я уже совсем перестала чувствовать отвращение - только усталость от не самой простой работы.
– Всё вроде бы?
– Спросила я.
– Не совсем!
– Задумчиво ответил Машинист.
– Нужно поделить трофеи и проверить одну идею, которая возникла у меня, когда я разделывал скреббера.
– Часть про «поделить трофеи» мне нравится, а что за идея?
– Дойдём - расскажу.
Я даже немного напряглась от такой таинственности. Впрочем, если бы Машинист хотел меня обмануть, это следовало сделать перед тем как давать мне белую жемчужину, а не сейчас.
– Видишь вот эту тушу?
– Постучал он по панцирю скреббера, когда мы вернулись к нему.
– Трудно не заметить!
– Это вершина эволюционной пирамиды улья, ну и пищевой - тоже. Разве что иммунных тут не всегда понятно куда разместить...
– И что?
– Удивлённо спросила я на такое начало.
– Да ничего особенного! Просто может быть, попробуешь его «поглотить»?
Я чуть воздухом не поперхнулась, честное слово! Даже это ему известно?!
– А-э... А со мной из-за этого ничего плохого не случится?
– В ближайший час нет!
– А в ближайший день?
– Решила я развести его по максимуму.