S-T-I-K-S. Брат во Христе
Шрифт:
За десять минут сидения у окна больше никакого движения не случилось. Батюшка решил пройтись по дому и зажечь свечи. Тьма нервировала и пугала. Вначале он разжег лампадку под образами, потом три свечи в кухне, на каждом пролете лестницы и в своей спальне. Ночь почти наступила. Отец Анатолий открыл окно в спальне, чтобы проветрить ее перед сном. На дворе было тихо-тихо. Батюшка оперся о подоконник и высунул голову наружу.
– Ничего..., - успокоил он себя, - завтра все будет, как раньше.
Словно в ответ на его слова, с улицы раздался
И она прыгнула. Мощная когтистая лапа ударила по подоконнику. Прыжка не хватило, чтобы запрыгнуть в окно. Тварь сорвалась вниз. Подоконник был разорван бороздами, оставленными когтями. Отец Анатолий закричал и заметался по спальне. Страх породил в нем смятение. Он открыл и закрыл шкаф-купе, примерился спрятаться под кровать, но понял, что живот не позволит ему этого сделать. Внизу раздался грохот и звон разбитого стекла и спустя мгновение, знакомый рык. Святой отец в полубезумном состоянии мог действовать только инстинктивно.
Это и спасло ему жизнь. Инстинкт самосохранения упрятал его в тайную комнату, которую он специально спроектировал для хранения своих богатств. Отец Анатолий спустя несколько минут смог отчетливо понять, где он находится. Задницей нащупал пачки денег и угловатые коробки с драгоценностями. Обшарил руками стены. Нащупал выключатель. Включил свет, испугался его и сразу выключил. Ему показалось, что неведомая тварь обязательно увидит его в щели.
Топот тяжелых ног раздавался то совсем близко, то удалялся. Время от времени тварь крушила обстановку в доме. Раздавался звон и грохот.
– Только не телевизор.
– Желал батюшка.
За огромную изогнутую панель он отдал полмиллиона.
Святой отец молился, нашептывая молитвы. Когда тварь приближалась, его собственный шепот казался ему громким криком. Он замолкал, закрывал уши руками и старался не шевелиться. Тогда становилось слышно стук сердца. Оно било в набат, сотрясая стены дома. Когда страх владел душой отца Анатолия, он терял ощущение времени. После череды состояний он совсем перестал понимать сколько прошло времени с того момента, как он спрятался в своем убежище.
Снова начало резать живот и тошнить. Ко всем невзгодам добавилось острое желание сходить в туалет «по-большому». Батюшка оттягивал этот процесс, как мог, но в какой-то момент понял, что больше оттягивать не может. Сходить в штаны психологически
– Не думал я, что таким образом буду использовать свои деньги.
– Сокрушался батюшка.
Ему еще невдомек было, что цена его бумажкам была нулевой.
Наполненный туалет изрядно пованивал. Пришлось нарвать еще купюр и забросать ими «ароматное» содержимое. Когда шаги твари раздались рядом, отцу Анатолию показалось, что он слышит, как часто монстр гоняет носом воздух, словно принюхиваясь. Он испугался, что его дерьмо сможет выдать надежную «прятушку». Монстр поскреб когтями рядом, но дверь не обнаружил.
Самочувствие ухудшалось. В животе горели свечи, поджаривая сердце. Мозг в полной темноте создавал причудливые галлюцинации. То сова выпрыгивала из тьмы и проваливалась в глаза, то распускались огненные цветы и стояли перед глазами, то усопшие, которых когда-то отпевал отец Анатолий, громко смеялись над ним. В какой-то миг батюшка приходил в себя, осознавал, где он есть и ему становилось страшно, что в беспамятстве он шумел. Потом он снова проваливался в яркое и шумное беспамятство, основным ощущением в котором была боль.
Сквозь тяжкое состояние он услышал стрельбу и крики, а потом голоса.
– Нет его здесь! Не продержался!
– А кого тогда пас этот рубер?
– Может, и не пас. Видел, домяка какой? Я бы и сам пожил в таком.
– Что ты хотел, слово божье дорогого стоит.
Отец Анатолий захотел крикнуть, но не смог. Из горла вырвался змеиный шип. Одной рукой он нащупал выключатель. Яркий свет вызвал резь в глазах. Батюшка подполз к двери, нажал кнопку замка и из последних сил толкнул дверь.
– Фуууууу, вонища!
– Знатная заначка!
– Не иначе, хотел на тот свет забрать.
– Ага, на остановке ждал, когда подойдет транспорт до бога.
Батюшка почувствовал, как ему снова заливают в рот знакомую вонючую жидкость. С каждым глотком по телу расходилось приятное ощущение силы.
– Он три дня без живца протянул. Бутылка не тронута была.
– Никто не проверял, может быть, вдыхая собственное дерьмо, мы становимся намного выносливее?
Отец Анатолий почувствовал себя настолько лучше, что решил открыть глаза. Перед ним были все те же охотники.
– Во! Оживаешь, святой отец? Напугала тебя тварь?
– Кто это был?
– Рубер или мутант четвертого порядка, смотря чьей классификации придерживаться.
– Чего живец не пил? Еще полдня и сдох бы.
– Я вам не поверил, про живец. Подумал, что шутка злая. Тухлятиной воняет.
– Все так, поначалу, загибаются, готовы сдохнуть, чем пить эту дрянь, а потом, как поймут, что она на ноги ставит, готовы друг у друга из глотки рвать. Ты хоть, понял, что она тебе помогла?
– Кажется, да.