S-T-I-K-S. Феррум: Люди и нелюди
Шрифт:
Когда двери камеры открылись, Василий вышел из нее преисполненный решимости и, рассекая движущуюся массу людей, направился прямиком к крестному. Бурому он доверял крайне слабо, но доверия к нему было все же больше, чем к остальным гладиаторам и решил сделать его своим соучастником вот уже прямо сейчас. Тонкий момент, но куда деваться, если до завтра ты уже можешь не дожить?
– Привет, - сказал необычно хмурый Бур, красовавшийся бланшем под глазом, имевшим застарелый вид и поджившей рассечённой щекой.
– Кто тебя так?
– без задней мысли спросил Феррум.
– Нас с Крестом выпустили на арену друг против друга, -
Креститель однозначно мёртв и его тело уже разделами ради потрохов для внешников. Возможно, даже его внутренние органы уже прошли необходимые анализы и отвезены на ближайшую их базу.
– Соболезную, но горевать не время. Нужно чтобы ты в зале меня ранил. Что бы крови было много и вид у раны страшный, но чтобы после этого я остался в приемлемой форме, - он говорил быстро и так тихо, что даже шедший вплотную перед ним Бур едва расслышал.
– Не говори тут о таком, - змеей прошипел крестный и ускорил шаг, чтобы оторваться от Василия.
Феррум не стал пытаться его догнать, а спокойно пошёл в тренажерку. При этом он не забывал поглядывать по сторонам и не замечал признаков того, что их разговор кто-то услышал. Дополнительным индикатором отсутствия тревоги был Сявка, который спокойно топал вместе со всеми и к охране вроде бы не подходил. Главное, чтобы он ничего не заподозрил сейчас, а через час, даже полчаса уже будет поздно.
В зале Бурый практически сразу же направился к гирям, к которым кроме него самого редко кто подходил. Павлов тут же пошёл к нему и стал молча рядом разминуться. Поглядывая на крестного и давая возможность ему заговорить первым, он то и дело прикладывался к бутылке с живуном. Живца не хотелось, и пить его сейчас было, мягко говоря, не полезно, но на возможные последствия Василию сейчас было наплевать. Он пытался вернуть свое состояние в хоть чуть-чуть лучшую форму.
– Ну, я понимаю, что ты задумал и помогу чем смогу. Подробности объяснять опасно. Могут услышать. Скажи только когда?
– говоря это, Бур выглядел крайне целеустремлённо и не прекращал рывков гири.
– Да прямо сейчас, - Василий приостановил разминку.
– Метод, думаю, значения не имеет? – гиря взлетала вверх на высоту вытянутой над головой руки и опускалась вниз, проходя меж ног Бурого.
– Ну, хорошо, - вздохнул Бур, и в тот же момент гиря из его рук вылетела в сторону крестника.
Феррум хотел шарахнуться в сторону, но было поздно. Гиря, отправившаяся в полет, смела кого-то висевшего на турнике. Павлов стал оборачиваться, когда его снес с ног Бур, бросивший вторую гирю на коврик и рванувший к турнику. В глазах Василия потемнело от боли прошедшейся по плечу. С него будто кожу без анестезии содрали. Хотя почему будто? Кожа на тыльной стороне плеча исчезла. Рана не глубокая, но довольно обширная и крови быстро становится много. Выглядело внушительно. Легко можно было подумать, что гиря все же задела его и нанесла эту рану.
– Салах, ты как?! Салах!
– заголосил крестный, суетясь вокруг свернувшегося точно эмбрион в утробе матери, человека.
– Сууукааа, - провыл он на одной ноте, вместо ответа.
– Всё к дальней стене! Пострадавшие на месте! – наконец, среагировал один из охранников с одного из балконов.
Народ, уже итак бросивший свои дела, стал отходить к стене. Остался только лежащий под турником, похожий на турка мужик , с именем
– Сявка и ты херов гиревик сюда, - велел смотревший раненого охранник и от толпы отделились стукач и Бурый.
– Что там?
– спросил один из балконщиков.
– Да хер его знает. Вроде загнуться не должен, но нужно показать лепиле! Вдруг там что-нибудь внутри порвалось!
– ответил тот, что осматривал раненых и тут же велел Василию.
– Подтягивайся к двери, а то кровишь будто свин недорезанный, - потом спросил.
– Чем тебя?
– Вроде гирей, - Феррум пожал плечами, потом подхватил с пола выроненную бутылку с живуном и пошёл к двери.
– Давайте поднимайте этого дохода и тащим в лазарет, - велел охранник, определив план действий.
– Я сам доведу, - Бур подхватил синеющего раненого и поднял на ноги.
– Сявка останься. Кек ты давай вперед, - решил охранник и отправил второго мура вперёд.
– Справитесь?
– спросил кто-то из вохры на выходе.
– Да уж как-нибудь, - махнул рукой, идущий впереди Кек.
Они прошли по коридору. Пару раз повернули, а потом Бур не выдержал и стал действовать сам в нарушение планов Феррума, желавшего дойти до лазарета. Он без жалости к раненому швырнул едва плетущегося человека точно туже гирю. Павлов, шедший чуть впереди и старавшийся без перегибов изображать серьёзно раненого, тут же с рычанием бросился на мура шедшего перед ним. Тот стал оборачиваться и, поняв в чем дело, начал скидывать АКСУ с плеча. Делал он это шустро, но все же чуточку не успел. Василий сбил его на пол и стал бить руками, превратившимися в железо. Сначала по руке, чтобы выбить автомат, потом в лицо, чтобы голова мотнулась назад, и открылось горло. Третий удар кулаком в кадык с такой силой, чтобы вмять его и не оставить врагу шансов на выживание.
Шедший сзади мур оказался не менее шустрым мужиком, чем его напарник и почти увернулся от брошенного в него раненого, но живой снаряд его все же зацепил, сбив на пол. Мур, уже лежа на полу, вскинул раскрытую ладонь и в сторону Бурого ударил поток пламени. Бур отпрянул назад, и пламя только опалило бороду. Факел опал, и гладиатор ринулся вперёд. Этот охранник был вооружён только пистолетом и потянулся к кобуре, но тут в дело вступил Салах. Несмотря на пережитое он нашёл в себе силы вцепиться в руку врага и пока тот его стряхивал с руки, подоспел Бурый. Феррум схватил автомат ещё хрипящего поверженного им мура, но уже все было кончено. Бур применил свой дар на полную и теперь у охранника не было головы, а вокруг все оказалось в крови и мелком человеческом фарше с почти микроскопическими осколками костей.
– Я знал, что так будет, - Бурый, с залитым кровью врага лицом, улыбался и потрясал в воздухе кулаками, походя в этот момент на варвара язычника.
– Бур, ты конченная сука, - просипел с пола так же сильно залитый кровью и заляпанный всем остальным Салах.
– Бур бери ствол. Времени мало, - велел Феррум.
Железнорукий уже снял с мертвого охранника подсумок с тремя полными потертыми железными магазинами АК вместе с поясом и, одевая его на себя на ходу, направился обратно к камерам и тренажёрном залу.