S-T-I-K-S. Иные 3
Шрифт:
– Может, забьем пару десятков урчалок?
– щербатый парень пихнул локтем здоровяка, прильнувшего к снайперке.
– Зачем?
– не отрывая глаз от оптики, ответил напарник.
– Не ради забавы, а ради хабара, конечно!
– Зачем тебе столько хабара?
– Душный ты, Шайба, - щербатый опустился на бетонный выступ в стене.
– Чего?
– здоровяк оторвался от оптики и уставился на парня.
– Эй, деревня, душный типа скучный,занудный, - Щерба отмахнулся от напарника.
–
– Вот я и говорю, душный ты...
– Заскучал, так не морочь мне голову. После караула зайди в женский отсек, девок потискай.
– Это другое, а мне азарта, адреналина хочется. Охота она же не ради забавы и трофеев, это же спорт.
– Ты бы лучше за периметром смотрел, спортсмен хренов.
– А что за ним смотреть, поле оно что утром, что вечером одинаковое.
– Ну не скажи, вот три дня назад зараженных было около пятидесяти, а сегодня уже за три сотни перевалило. Откуда и зачем они к стене пришли?
– Нашел тоже развлечение, урчалок считать, а то и так не понятно... Запах скотобойни их привлекает, или может у них миграция какая.
– Скажешь тоже, миграция, я про орду знаю, не так это происходит.
– А я вот мало знаю, зато крепко сплю, - Щерба заржал. Поохотиться бы вот норм было, а то закисли уже на этой стене.
– Ты же знаешь, что за стену без брони не высунешься. Навалятся и порвут, как Тузик грелку, охотник хренов. Кто там внизу на кого еще охотиться будет, это еще тот вопрос, - Шайба повесил снайперку на плечо и пошел вдоль стены.
В камере на грязных матрасах лежали заключенные, прикованные короткими цепями к своим кроватям. У пяти стояли капельницы, по которым в вену медленно стекал слабый раствор живца.
В камеру, клацнув замком, вошел мужчина в халате, сплошь покрытом бурыми пятнами от запекшейся крови. Небрежно сменил капельницу у рыжеволосого парня и, не обратив внимания на остальных, вышел.
– Надо же, горошком парня подкармливают, - раздался слабый голос с соседней кровати.
– Ничего хорошего в этом нет, на долгую парня взяли, - ответил седоволосый, приподнявшись на локте.
– А тебе, Хмырь, только глоток живца сегодня дали, не к добру это, - худой мужчина приподнял лысую голову и посмотрел на мужика, корчившегося от боли.
– Ясен хрен, на полный разбор завтра заберут, вот и не тратят живец на него.
– Да скорей бы уже, третий месяц загибаюсь здесь, сил больше нет, - ответил Хмырь и, уткнувшись лицом в подушку, заплакал.
– Бедолага, здесь любой сломается. Хмырь еще пару недель назад бодряком был, и вот доконали изверги человека, - с дальнего угла раздался хриплый голос.
– Ты давно здесь?
– обратился к хрипуну Белый.
– Третья
– После резни в разные камеры бросают что ли? Я тебя ни разу еще не видел, - включился в разговор Лысый.
– В разные, им вообще пофиг, куда тушку сгрузить. Кинут на койку мордой вниз и лежи подыхай от боли. Потом вот этот приходит, его Коновалом здесь кличут, зверюга редкостная, - ответил Белый.
Рыжий парень тихо застонал, заметавшись на сером матрасе.
– В себя приходит, полчаса назад трупом лежал, вторую капельницу воткнули, оживет к вечеру.
– Как тут понять, когда ночь, когда день? Даже окна нет, - Доцент приподнялся на локте, разглядывая рыжего парня.
– Да очень просто, с утра кромсать начинают, к вечеру заканчивают. Ночью к девкам идут, ну, к тем, что в соседнем здании. Те, что под разделку, никуда уже не годятся, видать, - Лысый опустил голову на подушку и уставился в серый потолок.
– Тут что, еще и бордель имеется?
– удивился Доцент.
– А тебе он зачем? Тебе же причиндалы отхреначили еще утром или уже что-то отросло, - в разговор вмешался здоровенный мужик с черной как смоль бородой.
– Тебе только сейчас смешно, Цыган, или ты всегда на позитиве?
– Белый перевел взгляд на бородача.
– Аха... Даже когда режут, я им в рожи плюю и ржу, как конь.
– Точно как конь, - огрызнулся на него Доцент и отвернулся к стенке.
Рыжий снова застонал и открыл глаза: - Где я?
– На скотобойне, - ответил Лысый.
– Не понимаю, мне операцию делали. Я заболел что ли?
– Аха, заболел...
– заржал Цыган.
– Ты у муров, операция по изъятию органов, теперь вспомнил?
– Белый вытянул шею, чтобы заглянуть парню в лицо.
– Вспомнил, больно так было, что я вырубился, а где остальные?
– Кто именно?
– Все из стаба Черный.
– Не знаем, рассортировали по камерам, а что за стаб такой? Ни разу про него не слышал, - заинтересовался Доцент, повернувшись лицом в проем.
– Маленький стаб в черноте прямо у пекла, я сам-то не так давно в улей провалился, но Бугор там уже около года живет... жил, - парень зажмурил глаза, из которых потекли слезы.
– Что вспомнил?
– Белый сочувственно посмотрел на парня.
– Вспомнил, от боли так накрыло, что думал умру. Ан нет, выкарабкался.
– Тебе уже вторую капельницу воткнули, эта вроде с горохом, - Доцент устало опустился на матрас.
– Вот ты и оклемался, тебя на долгую взяли, значит, резать будут часто и много, - оскалился Лысый и отвернулся к стене.
– Это как так долго и часто?
– у Рыжего волосы зашевелились на голове. Я первый раз чуть не сдох, больше не вынесу.