S-T-I-K-S. Рихтовщик. Лабиринты силы
Шрифт:
Но как бы то ни было, желание моё уже реализовала система, о чём уведомили загоревшиеся перед глазами строки очередного длинного лога.
Внимание! Активация 1-й ступени дара Стикса Вертикальный ход прошла успешно. Дар доступен для применения в любое время суток.
Характеристики: +4 к Гибкости, +2 к Силе Стикса. Навыки: +20 к Левитации, +30 к Цепкости.
Внимание! Активация 2-й ступени дара Стикса Вертикальный ход прошла успешно. Дар доступен для применения в любое время суток.
Навыки: +30 к Левитации, +50 к Цепкости.
Внимание! Активация 3-й ступени дара Стикса Вертикальный ход прошла успешно. Дар доступен для применения в
Навыки: +50 к Левитации, +80 к Цепкости.
Вами использовано 2192 очков свободного распределения характеристик.
Характеристика Гибкость: +2192 (Ловкость +22).
Внимание! Активирована 4-я ступень дара Стикса Вертикальный ход. Постоянный бонус за открытый дар: Ловкость +5, Дух Стикса +3. Фраза-активатор, запускающая действие дара: «На стену». Описание дара: На руках и ногах игрока отрастают призрачные когти, позволяющие пальцам цепляться за любую вертикальную поверхность, и без ограничений перемещаться по ней во всех направлениях со скоростью до 15 км/ч. Период действия дара: 45 секунд. Откат дара: 1 час 30 минут. Расход Духа Стикса (маны) на действие дара: 45 единиц шкалы Духа Стикса. Дар доступен для использования в любое время дня и ночи
Навыки: +80 к Левитации (Дух Стикса +1), +150 к Цепкости (Ловкость +1).
Добравшись до травы, я тут же нарвал охапку, кое-как прикрыл ею свой голый срам и, выбравшись на асфальт дороги, побрёл дальше. До Крынки, судя по карте, оставалось шагать ещё примерно километра три. Однако, как далеко, оказывается, я успел отбежать от стен стаба за несколько минут погони.
Впереди на дороге вдруг появился несущийся навстречу незнакомый фургон. На всякий пожарный я тут же призвал из ячейки в свободную от удержания травы правую руку Шпору и встал боком, изготовившись при малейшей опасности метнуться в сторону.
Подкатившая через несколько секунд машина прижалась к обочине и, к моему облегчению, из открывшейся водительской двери вывалилась угорающая от хохота Слеза.
– Ну и вид у тебя, Рихтовщик, – простонала сквозь смех подруга.
Я хотел обидеться, но подбежавшая белокурая бестия запрыгнула на меня так отчаянно, что я просто чудом не оттяпал ей Шпорой полноги.
Отпущенное сено полетело на асфальт, Шпора вернулась обратно в инвентарь, а освободившиеся руки как-то сами собой вдруг оказались на пятой точке страстно целующей меня девушки.
– А где эти два обормота? – спросил я, с трудом оторвавшись от губ любимой.
– Не парься, Рихтовщик. Я их к Тощему сплавила, чтобы по новой у него на складе затарились, – промурлыкала Слеза.
– И ты их одних к меняле отпустила?
– Ну, ребятки уже взрослые, справятся как-нибудь в этот раз без нас. Мы же, уверена, найдём занятие поинтереснее… Или ты не хочешь?
– Хочу! Ещё как хочу!
Как в тумане, я доковылял с драгоценной ношей до машины и даже каким-то чудом исхитрился, не размыкая рук, забраться внутрь фургона. А потом, позабыв обо всём на свете, мы жадно любили друг друга, не замечая ни тесноты салона, ни жёсткости пассажирских сидений.
Во время короткой передышки между бурными соитиями Слеза поведала мне, что фургон этот жители Крынки подарили нам в знак признательности за избавление стаба от двух бед разом. Слепунов, изрядно прореженная популяция которых теперь не скоро восстановится в Зубастой яме, а значит, опустошительных нашествий тварей на стаб в ближайшие месяцы можно не опасаться. И ботов, которые после сегодняшнего разгромного поражения под стенами стаба вряд ли ещё когда-либо рискнут побеспокоить покой жителей Крынки.
Потом мы снова любили друг друга и так увлеклись, что даже не заметили,
В стаб мы вернулись уже за полночь. Предусмотрительная Слеза закинула для меня в фургон новый комплект камуфляжа и ботинки, поэтому рядом с ней впереди, в соседнем пассажирском кресле, я сидел уже ни разу не босяком.
Зевающие охранники открыли ворота и отступили в сторону, давая проезд нашему фургону без осмотра кузова, как почётным жителям Крынки.
Слеза надавила на газ, и мы покатили по пустым ночным улицам разыскивать гостиницу крестников, название которой Жаба нам обоим скинул сообщениями в отрядном чате ещё несколько часов назад.
Глава 2, в которой поначалу ничто не предвещало беды…
Мы вышли из стаба ещё затемно, с набитыми под завязку всякой всячиной рюкзаками за спиной и оружием на плечах. Подаренный фургон оставили в Крынке, потому как в черноте, куда мы направились, любая техника выходила из строя практически мгновенно, и финальный марш-бросок по пустыне нам предстояло одолеть на своих двоих.
С первыми солнечными лучами мы как раз пересекли границу степи и черноты. Среди угольно-чёрных дюн мёртвой пустыни заросшие чахлой травой островки растрескавшейся земли попадались нам на глаза ещё примерно с километр, а дальше, до самого горизонта, растянулось чернильное море то ли праха, то ли песка.
У нас со Слезой уже имелся опыт хождения по черноте. И разумеется, мы предупредили новичков (хотя какие они теперь, в задницу, новички с девятнадцатым и двадцать первым уровнями – всё ж таки часть обрушившейся на меня лавины очков развития в виде отрядных бонусов накрыла и остальных членов отряда), что путешествовать здесь чертовски тяжело, даже не столько физически, сколько морально. Это проклятое место словно вытягивало из любого существа живительную энергию, и при длительном пребывании здесь наваливалась такая махровая апатия, что игрок забывал обо всём на свете, терял цель и вкус к жизни, падал на чернильный песок, и через считаные секунды его рассыпающееся прахом тело становилось частью черноты.
Но, как говорится, слова словами, а пока не испытаешь услышанное на собственной шкуре, по-настоящему тебя фиг проймёт.
Первым вкус к жизни, как ни странно, утратил Жаба. Несмотря на то что этот крестник был больше и здоровее коротышки Скунса, да и двумя уровнями выше товарища, Жаба зашатался, как пьяный, уже в начале второго часа нашего путешествия по черноте.
Шедший следом за товарищем Скунс первым заметил неладное, бросился на помощь, подставил плечо неадекватному другу и тут же прочистил бедняге мозги воздействием своего дара. Да так лихо он всё это провернул, что нам со Слезой, через считаные секунды подскочившим к болезному, практически ничего не пришлось делать.
Жабу отпоили водой и живцом, строго-настрого велели держать обе фляжки под рукой, не забывать с интервалом в четверть часа делать по профилактическому глотку из каждой, и движение отряда продолжилось.
Но, несмотря на наши призывы, выказавший слабину перед чернотой крестник уже через час поплыл по новой. И снова товарища вовремя реанимировал Скунс, который, к слову, вопреки нашим со Слезой опасениям, показал завидную стойкость перед воздействием черноты. И когда на исходе четвёртого часа адского перехода впереди ожидаемо показался первый оазис, Скунс единственный не бросился к нему со всех ног, а продолжил спокойно идти к обозначившейся на горизонте цели как ни в чём не бывало. А ведь к тому времени адский ад уже пожирал даже моё сознание – сознание игрока пятьдесят четвёртого уровня! – и я держался из последних сил, на морально-волевых.