S-T-I-K-S. Стекловата
Шрифт:
Плющ опередил мой вопрос о свободном уходе от него Уборщицы. Я его проглотил. Становится персоной нон-грата в первом же человеческом стабе не хотелось. Как говориться: "В чужой монастырь со своим уставом не ходят".
Видно было, что Плющ доволен своим ходом - не отказал вроде, и девку свою не отдал.
Но в толстом, жирном подсумке ещё шуршали заветные шарики.
Я кивнул уборщице:
– Отсчитай.
Лицо Плюща вытянулось. Он напоследок шлёпнул девушку по заду.
– А хороша девка, забирай. Что? Понравилась?
Я кивнул:
– Понравилась.
Знахарь
– А я уж дурень...
Махнул рукой.
– Думал, свалю отсюда скоро в места получше... Да видно не судьба.
И снова стал смеялся.
Вошла блондинка. Под монотонное щёлканье падающих на поднос виноградин осмотрела странную картину. И вернулась обратно за стойку. Однако это успокоило знахаря. Он вышел в смежную комнатку, немного там повозился. И вышел с электронными настольными весами с чашей.
– Один споран весит два грамма, значит, нам надо два кило. Сыпь сюда.
Уборщица бросила считать и начала сыпать виноградины в чашу.
– Стоп! Достаточно. Вот её паспорт.
И протянул мне ламинированную картонку.
– Развлекайся, парень.
Когда посетитель ушёл, Плющ сам себе задал странный вопрос:
– А что, собственно, я знаю об Уборщице? Мало. Очень мало. Хотя? Нет, бред.
Мы вышли. Некоторое время шли молча.
– Так тебя так и зовут - Уборщица.
– Да. А дар мой в том, что я у каждого чувствую его споровое голодание. Вот и всё. А люди, естественно, и сами знают, когда им живца надобно хлебнуть. Бесполезный дар.
Уборщица махнула рукой.
– А я там краем уха услышала про проклятие твоё, что-то...
– Почему проклятие? Летит пуля по касательной, я ухожу в черноту, сгорают все мои рации, прибор ночного видения. Да, иногда лучше получить ранение, чем остаться без связи. Но с другой стороны, это, в иной ситуации, спасёт мою жизнь. Вот, только что... Повышенное потребление живца является минусом.
– Кстати, тебе уже надо принять.
– Согласен.
Я сделал пару глотков.
– Чернота какая-то, что за дар?
– Потом расскажу, а тебе, значит, споран в день и хавчик, - повторил я условия Уборщицы.
Сам не знаю, зачем я её забрал, по наитию какому-то.
– У меня по поводу твоего использования родились кое-какие мысли, но не знаю, как скоро получится попробовать.
Девушка залилась краской.
– Я тебя правильно поняла?
– Нет. Если бы ты поняла, ты бы так не краснела. Мы поедем за болото в Рынск. Там и попробуем тебя на деле. Почувствуешь ты у них споровый голод или нет? Пробовала так? И ты сказала - чувствуешь, а не видишь. Значит, тебе не надо видеть человека. Сможешь на расстоянии и за препятствиями работать своим даром? Людей, короче, от заражённых отличать.
– Не знаю. Я им не пользовалась за ненадобностью. Мне дар открыли уже здесь, и заражённых мне не довелось увидеть. Даже интересно попробовать, только страшновато.
– Не
Я отдал Уборщице её карточку.
– Мне она без надобности, свалишь, - сильно переживать не буду. Решай сама, с нами будешь или сама по себе.
Уборщица сунула карточку паспорта куда-то во внутренний нагрудный карман.
– Спасибо, впервые встречаю такое благородство. А благородство, как говориться, - вежливость королей. Нет, я с вами буду.
Мы дошли до гостиницы Шмеля. И услышали восхищённый голос:
– Ого! Калина, а это кто с тобой? Ну ты даёшь, когда только успел! Ничего себе так!
Мои вчерашние собутыльники встретили меня радостными улыбками.
Я поздоровался со всеми. Показал на девушку.
– Вот в группу ещё человека привёл, знакомьтесь - Уборщица. Хочу с помощью её дара иммунных от заражённых отличать.
– Ааа! Это надо. Позвольте вашу ручку.
Святой элегантно поклонился и чмокнул тонкую, маленькую ладошку.
– А не хотите ли в мой экипаж?
Не выпуская руки девушки, Святой накрыл её ладонь другой рукой.
Уборщица удивлённо глянула на меня широко распахнутыми глазами.
– Кхм, Святой, мне кажется,ты наглеешь?
Святой укоризненно глянул на меня.
– Вот ты веришь в любовь с первого взгляда?
Я, недолго думая, ответил:
– Верю.
– Воот!
– Кирпич вчера себе Медсестру притащил, глянь на него, - как кот сметаны объевшийся. А я, понимаешь, тоже так воспылал чувствами, а вот кому их отдать? И тут идёшь ты, со своей очаровательной спутницей. Но я то знаю - ты однолюб, и Алёна твоя не здесь... И я сразу понял - это судьба.
– А меня то не спросили?
– очухалась Уборщица и вытащила свою руку из захвата Святого. Глянула на меня.
– Он за меня Плющу все свои бабки отдал, тысячу споранов.
Святой удивлённо посмотрел мне в глаза.
Я, наконец, решился:
– Короче, делайте что хотите, но определять иммунных на свежем кластере будет она.
Святой воспрял духом:
– Давай я тебе тут всё покажу, а пока мы не уехали, ликёрчиком угощу. Тут тааакой бар!
Я кивнул Уборщице:
– Ладно, иди, что ты так смотришь. Я же тебе паспорт отдал. Хотя, пошли к Генералу сначала на глаза покажемся.
Святой сделал шаг вперёд:
– Генерала нет, дела ещё у него в городе. Я за него. Построение в два и отправка в три.
Уборщица как-то по новому взглянула на бородача. В её взгляде было больше мягкости.
– Ну пошли, показывай, что тут где... Меня, кстати, Оксана зовут.
Наш сенс согнул руку в локте, и девушка, взяв его под ручку, пошла рядом. На прощанье Святой повернул ко мне голову и задорно подмигнул. Оксана сделала вид, что ничего не заметила.
Точно в четырнадцать ноль-ноль колонна Генерала выдвинулась на Рынск. А в стабе остались трое наших: Македонский, Тракторист и Болтон. Им нужно было довести до ума трофейные дроны внешников и поучиться работать с ними. И ещё выполнить небольшой заказ главы стаба - Вальжана. Он попросил провести аэрофотосъёмку окрестностей Пилона.