S-T-I-K-S. Территория везучих
Шрифт:
Наконец зараженный стронулся с места. От забора к забору, от дома к дому, стараясь, чтобы между ним и позицией снайпера всегда находилась преграда, за которую не проникнуть взглядом. Подкравшись к бетонной стене, припал к удачно расположенной щели, постоял минутку и сместился к соседней. Так и продвигался, без суеты изучая все, что расположено по другую сторону.
На одной позиции застыл минут на пять, будто окаменел. Должно быть, увидел что-то, очень его заинтересовавшее. Затем бросил это занятие и быстро сместился за угол, скрывшись из виду. Но ненадолго, появился
Причем все бесплатно, ну, или чуток подкинь тому, кто пригонит тебе заказанную тачку.
Кусач и дальше вел себя так же хитро. За автомобилем не присел, а залег и теперь мог в просвете под днищем следить за передвижениями у грузовика. Там, скрытый бортом, как раз курил все тот же беспечный олух. Тварь прекрасно могла рассмотреть его ноги, но атаковать не торопилась. И это при том, что зараженные при виде близкой добычи приходят в дикое возбуждение, затягивать с рывком к лакомой цели – не в их привычках.
Этим мертвяком Карат уже почти восхищался. Должно быть, он произошел от настоящего гения, раз не всю хитрость растерял. Сомнительно, что новая жизнь обогатила его таким опытом – слишком уж продуманно действует и мастерски игнорирует инстинкты.
Беспечный мужчина отшвырнул окурок, не погасив, и направился в сторону кабины. В этот миг кусач ловко вскочил, обогнул машину, но бросился не вслед за человеком, развернутым к нему спиной, а за угол здания, где вздымалась металлическая лестница. Дождался, когда захлопнется дверца грузовика, и начал неторопливо забираться на крышу.
– Да этот кусач покруче некоторых элитников, – не удержался Карат от комментария.
– Почему? – не поняла неопытная Диана.
– Он должен был броситься курильщику на спину, но вообще его проигнорировал. Знает, что тип на крыше это услышит, а вот парочка в кабине вряд ли хоть что-то учует, если сработать чисто.
– Он что, собрался их по одному съедать? Ой, мамочки, да он же на крышу лезет, а там этот лежит, я не могу на такое смотреть.
– Я понятия не имею, что творится в голове этого урода, но очень похоже, что он и впрямь собрался их употребить поодиночке. Странный кусач, такие, должно быть, нечасто попадаются.
– Почему они вообще получаются? Я разных видела, и все были тупыми.
– Я без понятия. Наверное, этот питался исключительно одаренными личностями.
– Глупые у тебя шутки.
– А кто сказал, что я шучу? Тут Улей, тут что угодно может быть, в том числе и такое. Привыкай уже ничему не удивляться.
– Смотри, он добрался до конца лестницы, но на крышу не лезет. Может, передумал?
– Нет, он все правильно делает. Подсматривает, чем наш друг с винтовкой занимается.
– Таращится
– Ага – в сторону магазина. Как будто ему там тоже кино интересное показывают, даже не пытается оглянуться. Давай поспорим, что он труп.
– Я не совсем дура, чтобы на такое спорить. И смотреть на это не хочу.
Кусач, разглядев все, что ему требовалось, забрался на крышу и очень медленно направился к лежащему снайперу. Уродливое тело развитого зараженного неестественно изогнулось, передние лапы распластались по гудрону, склонившаяся голова едва не касалась черной поверхности. Смотреть на охотящуюся тварь было интересно и как-то неловко.
Кем бы ни был этот незадачливый стрелок, но он все же человек. А они сейчас хладнокровно наблюдают за процессом его убийства.
У кусача, в отличие от его предшественника топтуна, нет сильно выпирающих костяных выростов на подошвах, благодаря этому он может передвигаться без чрезмерного шума. Этот мастер скрытности не выдал себя до последнего мига. Лишь когда навис над стрелком, тот что-то заподозрил и начал разворачиваться.
Слишком поздно – зараженный обрушил на его голову молниеносный удар. Все равно что тяжеленной шипастой булавой двинул, даже в шлеме такое непросто выдержать, а у стрелка макушка защищена лишь несерьезной шапочкой. Вырубился мгновенно, после чего тварь начала когтями и клыками рвать бесчувственное тело.
Диана побледнела, опустила прицел, судорожно сглотнула и, не глядя на Карата, прошептала:
– Как ты можешь на такое смотреть?
– Неприятно, но это тоже знание. А знание – это то, что делает нас сильнее. Особенно в Улье. Ты вот школу не окончила и учиться вроде бы не торопишься, и это плохо, это слабость.
– А чему меня могут научить в школе? Читать и считать я умею, а если не знаю каких-нибудь интегралов, ну и что с того? Зачем они мне?
– Никогда не знаешь, что в жизни пригодится. К тому же образование – это база, фундамент. Образованный человек крепче на ногах стоит.
– Ага, ну да, конечно. Стоит на крепких ногах и интегралом от элиты отмахивается, как же.
– В местных школах учат не так, как во внешних мирах. Можно узнать много полезного, того, что помогает выживать. Там и практические занятия неплохие, – продолжал гнуть свою линию Карат.
– Ты давно в школу не ходил, не представляешь, что там. Да у меня половина класса ничему новому за последние годы не научилась, и для них это нормально. Здесь настоящая школа, а не где-нибудь в стабе. Смотри, там еще люди выходят.
– Вижу. Получается, остальные не только в магазине и машине засели.
Из двери в здании, на крыше которого сейчас трапезничал кусач, один за другим вышли пятеро мужчин. Разномастно одетые и вооруженные, один вообще без ничего, другой просто с арбалетом, пусть и крутым на вид. Все направились к грузовику, из его кабины при этом выбралась сидевшая там парочка. Столпившись, начали что-то обсуждать.
Карат, вглядываясь до рези в глазах, предположил:
– Наверное, услышали тот удар по голове, но не поняли, в чем дело.