S-T-I-K-S. Вальтер
Шрифт:
Начал ворочать тело Цемента, снимая РПСку и обшаривая его на предмет ценностей, трупная вонь заметно усилилась. Как при жизни человеком он был не сказать, что хорошим, всегда сверху плавал, так и после смерти продолжал отравлять окружающее пространство миазмами. Но я не брезгливый.
Да, большинство российских знакомых, особенно бывших сокурсников и одногрупников, привыкло видеть меня совсем в другой ипостаси. Одет с иголочки, показная любовь к брендовым вещам, дорогим машинам и гаджетам, в общем, соответствовал. Как известно, бытие определяет сознание. И никто из них не мог предположить, что в тех же командировках зачастую просто хижина с крышей над головой являлась роскошью, а душ и ванна из разряда излишеств. Для выпускника Суворовского училища конца девяностых это проблемой не являлось, а для МГИМОвца нулевых — вполне терпимо.
Несмотря на компактные размеры, трофеев с Цемента взял очень много. Первое, что привлекло внимание, отмеченная мной в первую встречу с этим ублюдком незнакомая винтовка с толстым стволом, чем-то напоминающая «Выхлоп», который сейчас валялся в куче оружия, напротив камеры, где мне предстояло расти и расти.
Система буллап. Весило оружие около пяти килограмм. На ствольной коробке была только выгравирована надпись латиницей TRK-10, ни серийного номера, ничего больше. Четко, лаконично и абсолютно непонятно. Оружие это было самозарядным, но не автоматическим, судя по всего двум положениям переводчика огня. Хотя с другой стороны, с чего я взял, что это переводчик? Может просто предохранитель, а переводчик в другом месте, например, как у АСа. Нет, больше никаких переключателей не наблюдалось. Лишь магазин выщелкивался при нажатии небольшой кнопки, что было установлено опытным путем. Не очень удобно, так в бою зацепишь и лишишься возможности вести огонь. Хотя для этого надо постараться и умудрится, так что зря я наговариваю. Вытащил, посмотрел, выщелкнул один патрон. Очень и очень необычный — остроносая пуля калибра девять — десять миллиметров, длинной около четырех сантиметров, с приклеенной к ней черной таблеткой. Взвесил на ладони — тяжеленькая, грамм двадцать — тридцать.
Оптический прицел был закреплен на длинной рельсе, идущей во всю длину оружия. Даже со стороны он вызывал подспудное уважение, напоминая скорее нечто инопланетное, высокотехнологичное, нежели детище земных инженеров. Предполагал, что там встроен и дальномер, и прочее необходимое и близкое снайперам, но даже прикладываться не стал. Незачем. Кроме этого девайса, других прицельных приспособлений на оружии не имелось. Отложил винтовку в сторону и все магазины к ней.
Конечно, следуя логике, надо брать. Тот же Цемент не зря ее таскал, вот только я использовать эту штуку не собирался. Нет ничего хуже незнакомого оружия, а то получится строго по Винни-Пуху, оно вроде бы есть и его вроде бы нет. Да, когда вообще не имеется альтернатив, то все пойдет в общую кассу. Но, если есть выбор между понятной, знакомой моделью и сверхкрутой, но с которой не доводилось иметь дело даже в теории, я выберу знакомую. Вот сейчас сидел и смотрел, и даже понять не мог, как неполную разборку этого самого TRK сделать. Так что, подобный хай-тек в сторону. Учиться сначала надо.
Сейчас клял себя, что множество важных вопросов так и остались незаданными. Например, что ценится в Остроге? Бронетехника — понятно, про нее была речь. А что еще? Раз патроны запасал Цемент цинками, да и старался экзотики побольше набрать, то с вероятностью процентов так семьдесят, в стабе их можно выгодно продать. Точнее, продать можно абсолютно все и везде, вопрос только в выгоде. Всего к TRK оказалось сто двадцать патронов, шестьдесят в магазинах по десять и остальные в пластиковой упаковке по двадцать штук. Повыщелкивал их и ссыпал в найденный пакет, его завернул и убрал в сухарку Цемента, из которой предварительно вытащил все наружу. Вес у этих патронов не очень, около двух — трех килограмм, но если они ценятся, то окупят свой проезд.
В одном подсумке нашелся пластиковый контейнер, где один к одному, переложенные ватой, лежали спораны, в другом
ИПП[3] и жгут оставил на месте. Пригодится. В том же подсумке оказалась, с виду обычная оранжевая армейская пластиковая аптечка, где в специальных зажимах находилось десять шприц-тюбиков. Они были абсолютно одинаковы, только на пяти присутствовала надпись латиницей Rad. Что это такое — я не знал, но примерно предполагал для чего. Либо антишок, либо сильное обезболивающее средство, возможно наркотическое, как тот же промедол, либо то и другое вместе. Иначе, зачем держать их в том же подсумке, где находилось все для оказания первой помощи при ранениях? Из медицинских препаратов больше ничего не нашлось. Толи Цемент надеялся на авось, толи этого набора вполне достаточно.
Мультитул, бинокль, два светодиодных фонаря — один совсем маленький, второй средних размеров, две фляги, большой складной нож, среднего размера охотничий — именно его использовал Цемент для потрошения тварей. Довольно удобная рукоять, толстое широкое лезвие — отличный товарищ для путешествий: и палку заострить, и шкуру снять, и мясо разделать. Еще присутствовал кинжал. Прямой, обоюдоострый, с лезвием длиной около двадцати-тридцати сантиметров, крестообразная гарда, массивная рукоять. В руку он ложился как влитой. Махнул пару раз перед собой крест-накрест, убрал в ножны.
Следующая вещь вызвала изумление. Сначала я не сообразил и долго не мог понять, что держу в руках. Вертел и так и эдак. Твою мать, это же клевец, использовавшийся для пробития доспехов в средние века! Металлическая рукоять, обмотанная парокордом, сантиметров пятьдесят длиной; острый прямой четырехгранный хищный клюв; на обухе небольшой восьмигранный боек молотка. Вот нафига такой нужен? Цемент был хоть и на всю голову отмороженный, но должно же быть функциональное назначение у этого девайса. Стоп, он же сказал в подъезде, мол, холодняком можно обойтись, если бы не спешка. А почему его, например, тот же пистолет с глушителем не устраивал? Зачем сходится с любыми тварями в рукопашной схватке, когда есть огнестрельное оружие? В чем может быть причина? Бесшумность? Вполне. Но у него глушитель имелся. Пусть и звук присутствует, но… Что еще? Патроны! Точно именно расход боеприпасов играет решающую роль! Значит, они действительно ценятся. Это дефицит. В противном случае, не нужны никакие, пусть и зарекомендовавшие себя в веках, штуки-дрюки.
Да, покойный все же продолжает делиться информацией. Не такой ты мудак Цемент! Настроение сразу улучшилось. Всегда так, разгадываешь какой-нибудь ребус, решаешь задачу или пытаешься что-то спрогнозировать, и когда картина складывается и оказывается реальной, то возникает строго Пушкинское ощущение — ай, да я, ай да сукин сын!
Не зря мой хороший знакомый, тут можно употребить даже громкое слово «друг», Пол Далтон, американский профессор-антрополог, с которым я познакомился в Конго, говорил так:
— Мальчик мой, вот ты говоришь, только мертвецы молчат. Не спорю, красивые емкие слова. Но, к сожалению, к реальности они не имеют никакого отношения. В девяносто девяти процентов случаев любой труп рассказывает больше о себе, чем мог бы сказать при жизни. Надо только уметь задавать себе правильные вопросы, смотреть под правильным углом, подмечать детали, сопоставлять. И твои мертвые заговорят. Нет, они закричат! Они тебе поведают и о своей жизни, и о смерти, и об окружающих их вещах. Обо всем. Только нужно уметь спрашивать. И очень много-много знать…
Хороший был мужик, цельный. Являясь гражданином США, заслуженным научным деятелем с не одной сотней публикаций, последние годы провел в Африке — на родине затравили, не тот предмет он выбрал для изучения. Ставил научную составляющую выше политической. Вот только практически в любой цивилизованной стране, наука, особенно гуманитарная, должна действовать и исповедовать взгляды в духе линии партии. Так было у нас в советские годы, когда ни один научный труд не обходился без апелляции к марксизму-ленинизму, так происходит сейчас в Америке, когда речь заходит о расовых и гендерных вопросах. Табу на государственном уровне. Справедливости ради, подобные тенденции стали проявляться и у нас.