S-T-I-K-S. Змей
Шрифт:
– Змей, Маг, Оружейник. Вот такенный, - раскинув руки, определил величину Глыба.
“Ладно, я потом об этом подумаю, завтра, - решил Змей, - на сегодня уже нет сил, заморачиваться по этому поводу”.
– Тащи, друг мага, все металлы на стол, все, что найдешь: жестяные банки от пива, гильзы, ломаное оружие, любое барахло, лишь бы металл был, вообще все, что попадется под руку, кроме инструмента - он нам еще пригодится. И меня бы на тот же стул посадить нужно, что-то ослабел я очень, Глыба, думаю, не доползти мне.
– Глыба сейчас. Глыба сделает.
– Засуетился гигант. Какой раз Змей убеждался в расторопности
На столе быстро появилась дверь от сейфа, оружейный хлам коего было очень много, какие-то обрезки прутков цветмета. Самое интересное притащил Тень, кто знает, из какого потайного места он притащил этот тряпичный узелок с множеством ювелирных изделий золотых серебряных и даже платиновых, в этой куче размером с грейпфрут было несколько приличных печаток с драгоценными камнями. “Зачем кому-то это понадобилось не ясно, это на Земле - это ценность, здесь же это некому не нужный мусор под ногами. Ну да ладно, нам ведь пригодится”. Его уже потряхивало, жажда изводила, еще чуть-чуть и он готов был наброситься на эту кучу, вот же, превратился в металло-вампира какого-то. “Неужели опять пилить, стругать и в таком виде поглощать”. А вот Тигра и мелкий, не стали жеманится при виде такого шведского стола, грызли что-то там себе в удовольствие, привлекая этим Глыбу смотревшем на все это с раскрытым ртом. Еще бы, когда кто-то рядом за обе щеки, с удовольствием, наяривает гильзы от патронов, как орешки, хочешь, не хочешь, а заинтересуешься.
“Ну да ладно, и мне нужно как-то насыщаться, организм требует вон уже трясет, как лихорадочного, скоро язык прикусывать буду”.
И он по наитию сделал это, просто навалился на это нагромождение металлолома и возложил руки. Ничего не произошло, но ему сразу стало легче. Видимо при работе с оружием дар что-то забрал из организма, хоть и в мизерных долях, а сейчас как-то восполнил.
– Хорошо-то как, - Оружейник чувствовал себя, наконец, отлично.
– Глыба, будь ласка, убери это все это к верстаку. И пистолет, тот что мы давеча сделали, принеси, пожалуйста, будем смотреть, что там у нас получилось.
“Так, что же я сделал?” - то, что он держал в своих призрачных руках, ему нравилось, вокруг оружия виделся зеленоватый ореол: “это что, дружественное оружие?” - удивился Оружейник. Хотя пора бы отучаться от этого, удивление тут не в части, так можно и пучеглазие заработать, то-то еще будет, и он в этом не сомневался. Если он Оружейник и приоткрыл дверь своих возможностей, да только совсем ничтожно, лишь щелочку.
– Уф, выдохнул Змей, придя в себя, - на этот раз он заметно чувствовал усталость. Итак, прототип лежал перед ним, и не то, чтобы радовал - он завораживал. Оружейник даже не догадывался, что таким красивым может быть черный цвет, нет, скорей это даже был ни цвет, это был «Черный Свет». И что на него нашло не понятно, наитие какое-то.
– Имя тебе убийца темных - «Черный Свет». И пистолет будто услышал своего хозяина по нему узкая радужная полоска пробежала. Оружейник взял оружие в руку, «Черный Свет» был теплый, как живое существо, и легким, очень легким, это вызвало мимолетный дискомфорт, пистолет тут же потяжелел, как надо.
– Ух, - выдохнул Оружейник, - вот же. Чем дальше в лес, тем больше дров, медведей и волков. Шут с этими медведями, и с волками туда
Патроны в магазине все двадцать штук смотрелись и вовсе, как драгоценные камни. Сами гильзы темные, как ночь непроглядная, а вот закатанные пули смотрелись, как черные граненые алмазы. Чтобы получше рассмотреть эту сияющую красоту, Оружейник отщелкнул один из патронов.
– Да, впечатляет.
Глыба стоял рядом и с поистине детским выражением восхищения на лице, пялился на Оружейника и все, что он делает.
“Вот же дорвался до сладкого, он что, никогда в Цирке не был?”
– Глыба, возьми вот этот патрон, - и Оружейник протянул ему патрон Черного Света. Иди к верстаку и постарайся раскрошить этот камень бей осторожно не задень патрон, а то вдруг порох воспламенится.
– Глыба сделает. У Глыбы правильно руки растут.
“Кто бы сомневался”, - подумал Змей.
Послышалось несколько ударов. Потом заработали тески и натужное пыхтение Глыбы, будто меха кто-то рядом в кузне раздувал, закончившееся громким характерным щелчком, как будто каленая металлическая заготовка треснула под прессом.
– Змей, тиски тютю, - подал жалобный голос Глыба.
– Что значит тютю, Глыба?
– Гигант горько вздохнул.
– Треснули пополам.
– Неси, что там осталось от эксперимента.
Чего-то опять затрещало, и Глыба принес пришедшие в негодность тиски, вырванные с корнем из железного верстака и боезапас Черного Света без малейшей царапины. Змей внимательно посмотрел на Глыбу:
– Это же надо такому здоровенному уродиться, или это влияние Стикса? Скорей всего пятьдесят на пятьдесят.
– Глыба, там верстак еще стоит?
– Глыба проверял. Верстак хороший, к полу прикручен.
– Хорошо. А кувалда на месте?
– Глыба смотрел, кувалда есть, большая, хорошая.
– Тогда вдарь со всей дури по этому пистолету, - протянув испытуемого Кувалде, через какое-то время раздалось молодецкое "Эхх" и загремело.
– Глыба, что на этот раз?
– Верстак и кувалда,- буркнул обреченно Алеша Попович.
– Не вижу, чему расстраиваться. Глыба, ты настоящий молодец, эксперимент прошел удачно, здание ведь ты не разрушил, ну, а тиски, верстак и шанцевый инструмент - это издержки. Так всегда бывает при удачных экспериментах.
Глыба ожил, и уже не напоминал из себя записного хулигана на приеме у директора школы:
– Издержки, - он как-то даже посмаковал это, похоже, для него новое слово.
– Здорово, Издержки!
– пробасил Глыба и заулыбался, как только он умел.
Интересно, а где же патрон от Черного Света, на том месте, где недавно лежала эта не убиваемая драгоценность, лежал патрон 9 ПП (9H16) повышенной пробиваемости, вполне обычный боеприпас, c пулей, со стальным сердечником. Оружейник зачем-то вставил его в магазин Черного Света, на глазах тот стал превращаться в былую красоту.
– Во как, сам себе молот сам себе наковальня. Осталось проверить только, будет ли стрелять этакая небесная красота.