S-T-I-K-S. Змей
Шрифт:
– План таков, у каждого из нас по двадцать Ф 1, - сказал Змей.
– Бросаем пять штук, ждем тридцать минут, бросаем и так пока не закончатся гранаты.
Распределились по периметру, Змей отдал команду. Череда взрывов и свист осколков перекрыли все, через несколько минут набежали новые и все повторилось.
Перед уходом посмотрели на дела рук своих.
– Сколько споранов пропадает, целое состояние, - с сожалением сказала Ласка, глядя на вал мертвечины окружающий Тир.
Шли домой в приподнятом настроении, появилась перспектива в ближайшее время выйти.
–
– спросила Мамба.
– Да, - ответил Змей, - пока не проредим настолько, что сможем выйти.
“Все же Твердыня невероятный человек”. Змей стоял в своем новом обиталище. Вроде ничего существенного, на входе стояла широкая плита, работающая ширмой, скрывая пространство мастерской от любопытных взглядов и делая его более уютным. Изменился пол, он стал идеально ровным, серым, не скользким, по центру большой, массивный железный стол в форме широкого креста, а над всем рабочим пространством нависал огромный купол вытяжки, на краях которого крепились фонари, светившие в центр.
– Чудесно!
Змей подошел к столу, взялся за него и, через несколько секунд, по нему побежала широкая, радужная полоса. Отстранился, упадка сил даже не почувствовал, подумав: “Возможно эффект от золотого тумана”. Погладил по черной матовой поверхности: “Красотища”. Взялся за купол, через несколько ударов сердца и его структура изменились, а лампы вытянулись, стали более похожи на прожекторы. Отошел к самой двери, рабочее место смотрелось тяжелым, темным ядром всего пространства. Змей и сам не ожидал, что получится так притягательно.
Оружейник заулыбался:
– И вправду, какая-то влекущая к себе черная дыра. Руки зачесались, как захотелось поработать. Как говорится, на ловца и зверь бежит.
За входной дверью раздался бас друга:
– Капитан.
– Заходи, Глыба.
Гигант вошел нагруженный, как верблюд в торговом караване, и застыл, оглядываясь, туда ли он попал.
– Что же ты, выкладывай все на стол.
Глыба все аккуратно выложил, любуясь столом. Змей удивленно уставился на огромное сердце твари, оно нет-нет да сокращалось. “Вот же, разум отказывается верить в подобное, но глаза же видят”.
– Это большого?
Глыба кивнул. Рог и эти семьдесят сантиметров скрученной мощи даже здесь, на темном столе, вызывали опасение и уважение.
– Так, Глыба, пошли переодеваться, - увидев вытянувшееся лицо Глыбы, Змей рассмеялся.
– Глыба, для каждой ответственно точной работы должна быть своя одежда, положено так, понимаешь.
– У Глыбы нет нужного, - будто мехи в кузне задействовал, вздохнул Гигант.
– Зато у меня для тебя есть, - подбодрил его Змей.
Змей и Глыба смотрелись феерично во всем белом у темного ядра мастерской. В святая святых просочилась Ласка и остолбенела. “Нужно попросить Твердыню сделать мощную дверь с внутренним запором” - подумал Змей.
– Капитан, можно нам поприсутствовать?
– тонким, детским голосом попросила Ласка, глаза были как у маленькой девочки, впервые попавшей в «Детский Мир» на Лубянке.
Змей кивнул, и рукой указал в угол, там стоял длинный, кожаный диван, туда и прошмыгнула вся компания
– Что ж, второй подход, - тихо сказал Змей. Глыба кивнул.
– Работать будем в несколько этапов, так будет правильно. Сердце выкладывай последним. Да поможет нам Золотой!
Оружейник уже попривык к плотному Золотому туману на новом месте, когда знаешь, что это на пользу, можно и потерпеть. Сейчас же он возлагал большие надежды на действие этой таинственной субстанции.
Змей посмотрел на Глыбу, стоящего напротив, слегка кивнул, мол «готов». Этот мир почти перестал существовать для Оружейника.
Начали с тех же ингредиентов, что отрабатывали ранее, быстро определившись с рогом, он подошел сразу, еще отобрались два когтя от главного босса, восемьдесят грамов янтарного массива, и удивительно, небольшой слиток серебра.
Змей смотрел на увеличивающуюся кучу и с легким беспокойством думал: “Не громоздкий ли меч получится”. Наконец, вышли на финишную прямую, как ни странно, подошло пятьдесят пять споранов от скреббера, сотня гороха того же носителя и две красных жемчужины. Аура всех материалов держалась в красно зеленом диапазоне. Сердце Демона изменило все, материалы вспыхнули и засияли, пульсируя в такт сокращения сердца фиолетовым.
– Наконец, - обрадовался Оружейник, смахнув воображаемый пот со лба.
Зрители на диване даже пошевелиться боялись, Док и вовсе наклонился вперед, буквально пожирал глазами, наблюдая за действием, разворачивающимся на темном столе. Так же и Твердыня был напряжен, как гончая, увидевшая зайца.
И вот хаос, несуразная куча выбранных материалов поднялась в воздух и начала медленно кружиться, все убыстряясь и убыстряясь, Глыба едва успел уклониться, и уже на коленях, убрал все лишнее со стола и отполз. Шумно включилась вентиляция, ветер уже во всю свистел, трепал волосы собравшихся, а Змей стальным обелиском стоял совсем рядом с торнадо, будто приваренный к кресту. Когда присутствующим пришлось цепляться за Глыбу и испытать реальный страх за свою жизнь, все смялось в большой, блестящий, нежно-фиалкового цвета шар, в размер баскетбольного меча, и он с грохотом рухнул на центр стола, пыша жаром. Вентиляция выла, работая на пределе.
– Первый этап, - сказал Оружейник и отстранился от стола.
Глыба помог Змею дойти до кожаного дивана. Он очнулся через час. На вопрошающие, обеспокоенные взоры собравшихся вокруг дивана, сказал:
– Все нормально, чувствую себя хорошо.
Глыба протянул флягу. Змей взбодрился, посмотрел на стол. Фиолетовый шар через ровные отрезки времени продолжал пульсировать.
– Остыл?
– спросил Оружейник, посмотрев на Глыбу.
– Глыба подходил. Шар теплый.
– Хорошо, продолжаем. Поехали!
– и Оружейник взял в призрачные руки шар и стал сжимать, как снежки лепят, дожав до размера грейпфрута, из-за уплотнения шар стал тёмно-фиолетовым и очень нагрелся. Жар, исходящий от него, похоже, подпалил его брови. И он, как-то невзначай, по наитию, как будто держал в руках горячий пончик, обжигающий руки, подул на него, желая остудить.