С тех пор, как ты вернулась…
Шрифт:
— Она просто нас не помнит. — Он уже практически кричал. — Она не помнит Саманту, она не помнит меня, она не помнит тебя. Мы надеемся, что все изменится, но сейчас, мне кажется, ты ее пугаешь и…
— Что значит — она меня не помнит?! — огрызнулась Адель.
— Ну-ка, сядьте, — Энди показал на стоявший рядом стул. — Обе.
Женщина села. Он взял Лору за локоть и усадил рядом с собой на диван, накрыв ее руки своей сильной и теплой ладонью. Такой неуловимый жест, а как много значит. Их пальцы сплелись. Сценка получилась, как в дешевой мелодраме. В такие моменты женщины обычно начинают всхлипывать. Сердце Лоры бешено
Энди опять повернулся к Адель.
— Поверь, я прекрасно понимаю, какой для тебя это шок. Хотел тебе рассказать, но прежде я должен был подготовить Лору.
— Это правда?
— Да.
— И ты все знал со вчерашнего дня и ничего мне не сказал? Неужели я не имею права…
— Лорино здоровье для меня важнее, чем твое право, — резко оборвал ее Энди. — Представь, как это могло травмировать ее.
Его тепло согревало Лору. И было это очень кстати. Легкое Лорино платье без рукавов было вполне по погоде, вот только Адель принесла с собой такой холод, что Лоре казалось, он пробирает ее до самых костей.
— Лора, дорогая, поговори со мной. — Теперь водянистые голубые глаза смотрели прямо на нее. — Скажи, что ты помнишь меня. Ну же! — нетерпеливо добавила Адель.
— Простите, не могу. Я не помню…
Лора вопросительно взглянула на Энди. Он посмотрел на нее с некоторым состраданием и пробормотал:
— Лора, это… — он нехотя махнул рукой в сторону женщины, — твоя мама.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Лора почувствовала слабость. Ей стало совсем не до смеха.
— Моя мама, — повторила она. Сердце у нее оборвалось. — Мама. — Слово было для нее абсолютно чужим. Она почему-то была уверена, что у нее нет родителей. Почему?
— Ты могла хотя бы дать знать о себе, — сказала ей Адель.
Лора смотрела на нее и не видела. Если, встретившись с Энди, она почувствовала что-то знакомое, во всяком случае, этот мужчина ее чем-то заинтересовал, то к женщине, сидящей напротив, она не испытывала никаких чувств. Наверное, замечательно встретиться с собственной матерью, но это… это было совсем не то, чего она ожидала. Мама должна быть доброй, мягкой, любящей, понимающей. По телевизору шли сотни фильмов, главные героини которых — мамы. Но ни одна из них не была похожа на эту крикливую, требовательную, настырную женщину. Конечно, Лора понимала, что жизнь — это не кино, но ведь фильмы на чем-то основываются, правда? Стоп! Так нельзя. Может, она несправедлива к Адель? Ведь она только что ее встретила. И все-таки, Лору раздражало, что ее маму больше волнует тот факт, что от нее скрыли появление дочери, а совсем не то, что дочь, которую она долгое время считала умершей, жива.
— Я хотел повременить с сообщением.
— Хм! — Адель повернулась к дочери. — Лора, дорогая, а как Саманта отнеслась к твоему появлению?
— Я еще не встречалась с ней.
И она замялась в ожидании неизбежного выговора. Видимо, Адель никогда не оставляла своего мнения при себе. И уж точно не была человеком, способным понять, а уж тем более одобрить поступок Лоры, которая боялась напугать ребенка.
— Не встречалась? — Адель с недоумением повернулась к Энди. — Чем ты тут занимаешься? Прячешь ее в кладовке? Как это Саманта с ней не встретилась, если она находится
Энди явно терял самообладание.
— Лора остановилась в «Старбак Хауз». Мы решили не торопить события.
— Сейчас ты говоришь точно как твой отец, — ехидно заметила Адель и повысила голос. — Я понимаю, что если ты какое-то время жил с психиатром, то и рассуждать начинаешь, как он. Я человек простой, человек действия, и поверь мне, чем быстрее Саманта увидит мать, тем лучше.
— Но это может быть потрясением для них обеих.
Не обращая больше внимания на Энди, Адель обратилась к дочери.
— Хорошая мать всегда знает, что лучше для ее ребенка. И никакая амнезия не помешает.
Лора постаралась ответить как можно более спокойно:
— Мы с Энди все обговорили и решили, что я сначала посмотрю дом, а потом встречусь с Сэм. Таким образом, эта встреча не станет шоком ни для нее, ни для меня.
Мама фыркнула.
— С каких это пор Эндрю Беннет прислушивается к чьим-либо советам? Насколько я помню, ты даже не могла заставить его…
— Достаточно. — Энди встал. — Адель, ты сейчас же уйдешь.
— Ты не можешь выставить меня за дверь в такой момент просто так.
— Смогу, если ты будешь расстраивать Лору.
— Ага, понятно. — Она вскинула безупречную бровь. — Значит, ты не рассказал ей всего. Так? Как удобно, правда, Эндрю?
Лора насторожилась.
— Удобно что? — Она напряглась и повернулась к Энди. — Что она имеет в виду? О чем ты мне не сказал?
Энди, прищурившись, посмотрел на Адель.
— Она имеет в виду… Я не стану сейчас выяснять с тобой отношения, Адель. — Он покачал головой. — Не за счет Лориного здоровья.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что я могу причинить вред собственной дочери? — негодующе зашипела Адель. — Но я считаю, что она должна знать…
— Она знает. — Он повернулся к Лоре. — Есть вещи, о которых мы не успели поговорить, а Адель намекает на наши личные, семейные проблемы. — Он бросил на женщину испепеляющий взгляд. — На те, о которых мы говорили раньше.
— Я поняла. — Лоре, несомненно, хотелось знать больше, но при этом она бы скорее съела дохлую крысу, чем стала прислушиваться к мнению этой женщины прямо сейчас. — Мы уже говорили об этом раньше, — пояснила она Адель.
Та явно была потрясена.
— И это тебя больше не волнует?
У Лоры пересохло во рту, но она постаралась сказать твердо:
— Все меняется.
Внутри у нее будто все потухло. Как она и подозревала, Энди скрывает что-то. И ясно, что он не собирался рассказывать ей об этом. Лора не знала, что с ними было до аварии, и теперь совершенно очевидно, что Энди и не хочет, чтобы она узнала.
Еще пятнадцать минут колкостей, и, уверовав, что Лора, с одной стороны, жива, с другой — действительно страдает амнезией, Адель, наконец-то, удалилась. Правда, перед этим она угрожающе заявила, что непременно при малейшей возможности поговорит с Лорой с глазу на глаз. Лора была согласна на что угодно, только бы эта женщина ушла. Радость обретения матери была сильно омрачена страшным эгоизмом Адель. Она никак не могла успокоиться, и все продолжала твердить, как ейбыло тяжело пережить «смерть» дочери, а потом вновь ее обрести, даже не получив такой малости, как телефонный звонок.