С тобой хоть в черную дыру, хоть к сверхновой (CИ)
Шрифт:
В эту секунду она поняла, что проиграла.
Глава седьмая
Осознание этого факта накрыло ее такой волной ужаса, что несколько секунд она не могла не только шевелиться, а даже дышать.
Хотелось спросить, зачем он ее тогда спас, но она боялась услышать ответ... может, в память о тех днях, может, от внутреннего благородства, а может, так он поступил бы даже в том случае, если бы ее на корабле и не было.
–
– Пошли, я провожу тебя до космодрома.
– Я сам доберусь.
– Это не обсуждается, я провожу тебя на космодром и дождусь, пока корабль взлетит, - Ритта хотела добавить, что она больше никогда его не увидит, но спазм в горле не дал ей этого сделать.
– со мной бесполезно спорить, я все равно поступлю так, как считаю нужным. Я сейчас оденусь, и мы поедем.
Ей было так плохо, как никогда в жизни.
Ритта, словно сомнамбула, подошла к шкафу, надела легкие брючки, потом через голову натянула футболку и присела на корточки, завязывая шнурки на ботинках. На спине сквозь тонкую футболку проступили пятна крови, но она в душе чувствовала такую нестерпимую боль, что боли от порезов не ощущала.
– У тебя на спине кровь, - совершенно спокойно заметил Йарр.
– Необходимо обработать раны и заклеить их, чтобы края ран ровно срослись и не осталось шрамов.
Ритта, не отвечая, глянула мельком в зеркало на спину, достала темный пиджак и надела, прикрыв пятна.
– Кровь засохнет и прилипнет к одежде, - снова напомнил Йарр.
– Постою под душем, потом, когда отмокнет, отдеру, - едва удостоила его ответом Ритта.
Йарр продолжал настаивать:
– Пока я не обработаю тебе раны, никуда не поеду!
Ритта со злостью стащила через голову футболку вместе с пиджаком и швырнула весь этот ком на пол. Достала коробку с лекарствами и повернулась спиной к Йарру.
"Как долго он возится", - со злым раздражением думала Ритта. Она едва контролировала себя, мысленно повторяя, словно заклинание: "Только добраться до космодрома, только продержаться, пока его корабль взлетит, я буду плакать потом, все потом, только бы быстрее отправить его".
Да что же он так долго копается? Его прикосновения жгут кожу. Может, он нарочно издевается над ней, чтобы сильнее помучить?!
Ритта закусила губу, едва сдерживаясь. Хотелось и плакать, и убить его одновременно.
И вдруг..., что это? Поцелуй? Она насторожилась, полностью растворившись в ощущениях. Нет, показалось. Такая волна разочарования и огорчения поднялась в душе.
Не скрывая радостного торжества, она быстро повернулась к нему лицом. Йарр немного смущенно смотрел куда-то вбок.
– Ты меня поцеловал!
– обвиняющее-утвердительным тоном заявила она. Йарр молчал, признавая этот факт.
– Йарр, ты меня поцеловал! Ты не сможешь отмолчаться, делая вид, что ничего не случилось!
Йарр посмотрел на нее, и Риттино сердце подпрыгнуло от счастья.
Взгляд был нежным и мягким, а, главное, она ощутила эти эмоции. Такая любовь! В ней можно купаться и нежиться, наслаждаясь и блаженствуя.
– Ты меня любишь!?
– полуутвердительно, полувопросительно спросила Ритта и снова посмотрела ему глаза. Ответа Йарра не требовалось. Больше не сомневаясь ни секунды, она обвила его шею руками и получила первый настоящий поцелуй после стольких лет разлуки.
Это было так... Невозможно подобрать слова. Сказать "приятно" - значит убрать все эмоции, сказать "возбуждающе" - значит убрать эмоциональную нежность, душевное тепло. Но от этого поцелуя кровь забурлила в жилах, закружилась голова.
Его желание было недвусмысленным и вполне ощутимым. Но Йарр неожиданно отстранил ее и сказал без тени улыбки:
– Если ты еще раз бросишь меня, я тебя убью.
– Не убьешь, - засмеялась Ритта.
– Я твоя вся, до последней капельки, до последнего вздоха.
Он зарылся лицом в ее волосы. Ритта прижалась к нему и слушала, как гулко бьется его сердце. Он был счастлив.
– Почему я раньше не ощущала твоих чувств, и так сильно ощущаю их сейчас?
– Наши ученые выявили, что ты обладаешь какими-то непонятными для нас способами воздействия на окружающих. Меня научили блокировать это воздействие.
"Вот гады, - подумала Рита.
– и об этом догадались!"
Но ей сейчас не было никакого дела до рианских ученых, да и вообще ни до кого на свете!
И вдруг страшная мысль окатила ее, словно ледяной водой. Вдруг Йарр не захочет еще раз разделить с ней свой внутренний мир?
Она помнила его слова, сказанные тогда: "Если после того, как я впущу тебя в свой внутренний мир, мы расстанемся, то внутри меня будет ощущение такой страшной пустоты, которую нельзя заполнить ничем. Будет невыносимо плохо и больно".
Тогда она наплевала и на эти слова, и на его чувства, и он испытал в полной мере последствия своего поступка.