С тобой остались навсегда тот шоколадный заяц и ромашки
Шрифт:
Глава 1. И вновь тревожит сердце глухомань…
Мы два невзрачных силуэта,
Но души наши так ярки.
И от заката до рассвета
Небес простора ждут они.
Синоптики предсказывали дождь, но погода седьмого июня до полудня была к людям благосклонна. Летний небосвод был чист, как настоящая дружба, и светел, как детские мечты. Казалось, будто сама природа вместо слёз дарила уставшим после нелёгкой трудовой
Почему бы в такой день не отправиться на природу? Подальше от шумной городской жизни, в края стройных берёз, душистых цветов, свежих трав, незагрязнённых рек, просёлочных дорог, где вместо столичного гула слышно пение птиц и стрекотание кузнечиков. Впрочем, задумчивый солидный человек удостоил визитом обветшалый Картзанск лишь по одной причине – чтобы вместе с семьёй посетить старое кладбище. Уже два с половиной столетия оно располагалось на самой окраине посёлка, нагоняло тоску и вселяло страх в любого, кто решался его проведать.
Высокий, широкоплечий, одетый в опрятный костюм – истинный интеллигент – неспешно подошёл к могиле маленькой девочки. Короткая шевелюра этого хмурого, недавно переступившего за четвёртый десяток, господина была белее снега. Только борода и усы, которые не тронула седина, напоминали, что у него когда-то были русые волосы.
Безмолвно застыв с опущенной головой, мужчина судорожно сжал чёрный зонт-трость в сильной жилистой руке, не выпуская из левой ладони пёстрый пакет.
Он приехал в Картзанск из столицы их славной страны Астранции, Кариненграда, с супругой, Ириной Петровной, да детьми: подростком Вячеславом и восьмилетней Зиночкой.
Славка, парень бледный и долговязый, отличался неуступчивостью и упрямством. Одет он был по последней моде: темная майка с известной рок-группой, джинсы-дудочки, дырявые на линии колен, да блестящие кроссовки. Зина же была приветливым и нежным ребёнком. Голубоглазая, круглолицая, курносая. Русые хвосты её напоминали два весёлых фонтанчика. Зиночке очень шло шёлковое платьице.
Ирина Петровна не обладала выразительной внешностью. Причёска – каре, прямые волосы кофейного цвета, тощее, вытянутое лицо с типичными чертами. На ней неплохо смотрелся классический костюм: серый пиджак и юбка. Но он оказался слишком жарким в такой знойный день. А дорогие туфли на каблуках испачкались в грязи.
Жена вздыхала и тихо ворчала, косо поглядывая на старый гранит. Слава раз пять упрекнул отца в том, что ему пришлось пропустить тусовку с друзьями и загубить начало долгожданных каникул, застряв в этой глуши. Шестого «обвинения» не последовало. У парня сдали нервы, он выплюнул жвачку и, не вынимая из ушей наушников, поплёлся к выходу с недоброй гримасой. Ирина Петровна поддержала недовольство сына: прикрикнула на мужа и, взяв дочурку за руку, поторопилась нагнать Вячеслава. Угрюмый человек не сдвинулся с места.
Он долго всматривался
Погружённый в тягостные мысли мужчина не заметил, как над головой столпились тучи, и природа стала вторить ему.
Мелкий дождик в пару минут сменился ливнем. Седой господин раскрыл зонт и, заметив, что памятник начал темнеть, а по лицу «вечной» малышки потекли прозрачные струи, закрепил пакет на ручке зонта и укрыл гранит от дождя. Он не сводил с портрета воспалённых глаз, в них томился груз вины…
Глава 2. Ладони Зины – два крыла
Небо! Бескрайняя синева, тихий океан для облаков. Что нам известно о нём? Что люди могут знать об истинном полёте без ограничивающих приспособлений – о настоящей свободе?
Об этом, казалось, думали картзанские птицы. Их глубокие голоса героиня нашей скромной истории – семилетняя Зинка Портнова, рождённая шестипалым ребёнком – постоянно слышала во сне.
Пусть весь мир ненавидел её необычные ладони, девчушка всем сердцем верила, что каждая из них сравнима с птичьим крылом. Она мечтала, что однажды тоже полетит подобно своим героям. Вспорхнёт, поднимется в манящую высь, сопровождаемая пернатыми друзьями, и улетит в чудесные края, где жалящие насмешки уже не смогут достичь лопоухих ушей отверженного создания.
Невинная Зинина душа страдала с раннего детства. Отец бросил их с матерью, как только узнал об особенности дочери. А мама, Тамара Анатольевна… Самый родной человек… Три года скиталась с Зиной по ночлежкам, побиралась, проводила ночи в компании таких же падших людей, то и дело забывая о ребёнке.
Тамара позволяла сожителям поднимать на Зину руку, что женщина нередко делала и сама. Но как бы мать не была к ней безразлична и жестока, дочка беззаветно её любила.
Зине только исполнилось три года, когда Тамара Анатольевна познакомилась с новым ухажёром. Тот сообщил будущей жене, как только увидел Зину:
– Этой спиногрызки в моем доме не будет!
Тамара быстро нашла выход: она отвезла ребёнка в Картзанск, небольшой посёлок близ гор, и оставила возле ржавой калитки дома своих стариков.
Прасковья Семёновна Худякова, бабушка маленькой Зинаиды, была безвольным, жалким человеком, во всех вопросах она повиновалась мнению мужа.
Дед, Анатолий Дмитриевич Портнов, слыл суровым и чёрствым угнетателем, абсолютно лишённым чувства юмора. Угодить ему было почти не возможно, оттого жена и дочь нередко подвергались побоям, поэтому последняя в восемнадцать лет и убежала из дома с первым встречным.
Конец ознакомительного фрагмента.