С точки зрения чужого

Сердитый Коротыш

— Вы представляете себе, нет вы представить не можете какое это замечательное существо! — вопил Иванов, измазавшись в каше. — Тело покрыто естественным антисептиком. Никакие болезни ему не страшны, к тому же молекулярная кислота вместо крови — а это именно она окисляясь покрывает все его тело — чрезвычайна опасна не только для людей — любой металл не устоит перед ней.

— Из чего же тогда сделаны клетки? — задал резонный вопрос Зигфрид. Или Фридрих.

— Хорошо что у нас под боком промышленный завод. — Иванов усмехнулся. — Компания сделала заказ на толстые и прочные плиты из нескольких сплавов, которые слоями накладываются друг на друга. Даже если один слой прожжет, то остальные чуть замедлят распространение коррозии.

— Мне вот интересно, концерн «Хорс» не высказал удивления такому заказу? — спросил один из братьев.

— Ха! Да они рады были, что появилось хоть что-то. Завод собираются перемещать, все давно сидят на чемоданах,

а эту жилую станцию так неожиданно для них выкупила Компания.

— Станция принадлежит Компании? — спросила удивленно Маша, игнорируя перевод братьям.

— Ну да, они полностью выкупили все площади и персонал, оставив даже местную охрану. Все равно только полковник Федоров, начальник тутошнего СБ, знает станцию как свои пять пальцев. Он здесь с самого основания и народ в охрану набрал оттуда где служил — космический десант, спецназ, невидимки и еще черт знает кто.

— Для простого доктора вы слишком много знаете. — Сказала Маша.

— Так ведь я не простой доктор, я здесь примерно столько же, сколько и Федоров. — Иванов откинулся на спинку стула. — Я прилетел сюда когда станция только строилась, было-то всего два жилых блока приходилось ютиться в колониальном челноке. Это потом, как закончили понагнали шахтерских партий, да на паре крупных астероидов построили тюремные колонии под куполами. Это сейчас там никого нет — всех перевели.

— Ну, а твари откуда взялись? — спросил Фридрих. Или Зигфрид.

— Экипаж одного грузовоза притащил откуда-то. Для размножения им требуются живые формы. Первое поколение — вроде паразита, садиться на лицо и откладывает внутрь носителя личинку, которая потом и развивается во взрослую особь. Очень напоминает механизм земных насекомых вроде изумрудных тараканьих ос, мухи-горбатки или гордиева червя.

— Так они что, относятся к разряду насекомых? — с удивлением спросила Маша. — У них ведь отсутствуют видимые признаки!

— Ну что вы, вы просто не всех видели. — Улыбнулся Иванов. — Тот с кем вы работаете напоминает рабочего, если брать аналогию с муравьиным ульем. Там есть также солдаты и трутни-оплодотворители. Они гораздо крупнее и сильнее, имеют трубы трахей, торчащих из спины. К тому же нервная система у них всех узелкового типа — то есть существует несколько крупных нервных центров, которые и выполняют функции мозга. Поэтому напоить алкоголем его нельзя — тварь нисколько не опьянеет. Это если применить к человеку. Проведя эксперимент мы выяснили, что солдаты и более крупные особи появляются из носителей с высокоорганизованной нервной структурой, как человек. Более мелкие и примитивные — из тел животных. Ваш появился из коровьей туши.

— То есть получается вы внедрили живым людям эмбрионы?! — возмущенно спросила Маша.

— Ну да. — Спокойно ответил доктор Иванов. — И что здесь такого? Это все были заключенные с близлежащих колоний.

— И никто не знает об этом? Ни одна живая душа не знает, что происходит на станции? — холодно спросила Маша.

— Если вы пацифистка, то смею вам напомнить, — в том же ключе ответил ей доктор Иванов, — что вы подписали контракт, в котором четко и ясно оговорен пункт о неразглашении. И вы будете его соблюдать. А то быстро окажетесь одним из носителей.

Маша вздрогнула. Она встала из-за стола и отодвинула от себя тарелку.

— Спасибо, что разъяснили. — Язвительно заметила она и быстрым шагом вышла из столовой.

Доктор покачал головой.

— Однако, какая впечатлительная особа.

Маша вернулась к работе. В клетке в своей обычной позе калачиком сидела тварь. Поговорив с коллегами, зоолог выяснила, что ее объект был довольно спокойным, хотя у остальных клетки ходуном ходили и охрана дежурила непрерывно, чтобы иметь возможность уничтожить животных. Хоть они были страшными и быстрыми, с острыми когтями и зубами и мощным хвостом, но вот противостоять пуле не могли. Эксперимент с обстрелом предложил этот живодер Иванов. Пока на отлично справлялся только ее мелкий подопечный, который оказался намного шустрее даже своих крупных сородичей. Он не мог передвигаться на двух конечностях, предпочитая опираться на все четыре, возможно это и было его преимуществом. Все таки взрослые особи были бронированы намного лучше. Если провести аналогию с военным подразделением — этот был вроде разведчика, а те — штурмовой группой. Маша работала вместе с Рудольфо и Виолой, записывала показания приборов и пыталась стимулировать существо то током, то холодом. Тот выдержал все испытания с честью, словно предугадывая когда ученые подадут ток. Вот только коровью тушу он отказался есть наотрез, тогда как его товарищи схомячили людей за милый мой. Пришлось кормить привереду синтез-кашей. С разложившейся тушей мелкий поступил по своему — облепил ее собственной слюной и так и оставил кокон, изредка спасаясь на нем от вредных ученых, стегавших его током.

Все клетки стояли в огромном зале, бывшем амфитеатре или спортивной площадке. Может быть тут собиралось начальство и толкало речь

перед работниками о необходимости повышения производительности. Так или иначе помещение использовали под лабораторию, все входы перекрыли, выставили охрану, собрали клетки, поместили в них носителей и начали изучать так неожиданно попавшее к ним биологическое оружие.

Собственно, живое биологическое оружие было не такой уж редкостью. Пока только были известны два представителя агрессивной фауны с двух планет звезд Эпсилон Эридана и Глизе. Первый отряда моллюсков генерировал мощную электрическую дугу, разрывавшую плоть на куски. Защиты от него не было. Радовало то, что радиус действия дуги был не больше десятка метров, но в тесных коридорах станции этого было достаточно. К тому же «боеприпасами» к нему считался редкий корм опять же с его родной планеты, вывозить который разрешено было только корпорации «Титан». Иметь такую живую пушку хотели все, но у «Титана» все особи стояли на строгом учете. Вторая живая пушка представляла собой неслабый огнемет, этакий мелкий дракон. После небольшой процедуры внедрения в тело стимулирующего комплекса насекомое могло плеваться огнем, который по своему составу немного недотягивал до плазмы. Конкурент «Титана» в этом вопросе правительственный концерн «Кром» полностью наложил свою лапу на данное оружие. Поэтому приобретение Компанией ТАКОГО биологического оружия, которое само может действовать по приказу, если получится его приручить выводило космического гиганта на вершину политической арены. Можно было побороться и с «Титаном» и с «Кромом», «Хорсом», «Гелиосом» или всеми вместе взятыми. Поэтому были понятны и меры предосторожности, приняты Компанией, не дай Бог кто пронюхает о том, что происходит на захудалой станции в неперспективном секторе космоса.

Чижу уже порядком надоело сидеть в клетке, а то, что его доконают ученые, он не сомневался. Эксперименты участились — теперь его пытались отравить ядами, застрелить и поджарить, а потом заморозить. Он выдержал все, кроме высокотемпературного пламени. Как только пол под ногами стал нагреваться до некомфортной температуры, он вскочил на свое убежище — облепленную слюнями коровью тушу, которая наконец-то перестала мерзко пахнуть. Камера нагревалась и стало до того невмоготу, что пришлось бегать по стенам кругами и верещать от боли, пока мучителям не надоело смотреть на его мельтешения.

Собственно, на его долю выпадало не так уж и много горя. Соседям по клеткам достается гораздо больше, они крупнее и взрослее его. И мучители у них качественные не страдают угрызениями совести. Хорошо, что с ним работают две женщины, одна из которых беременна от толстяка. Считать биополя обоих было плевым делом, а сравнить характеристики и того проще. Похоже у него в голове какой-то биологический суперкомпьютер, который моментально просчитывает варианты. Чутье на уровне, реакция тоже, прямо готовая боевая машина. Теперь понятно, что им нужно — полное подчинение. Они нашли его слабое место — паническая боязнь огня. Возможно на Чижа так воздействовала его смерть, а может быть это тело так реагировало, но критическое повышение температуры вызывало приступ острой паники. Ученые заметили это и начали целенаправленно травить его огнем, тем более, что ядовитые газы и яды в пище на него не действовали — легкие фильтровали любые газы, выделяя кислород для окисления и сбраживания аминокислот, а в случае отсутствия воздуха — делая запас на неопределенный срок. Во всяком случае Чиж смог продержаться без доступа воздуха минут сорок в состоянии покоя. Когда дали огонь, то он пшикнул и погас — кислорода нема, гореть нечему. Ученые почесали лысые затылки и возобновили подачу. Тогда Чиж надышался на месяц вперед. Оказывается делать запасы дыхательной смеси для него это естественно — тело само знало, что ему нужно.

Тогда-то он и стал размышлять о побеге.

То, что ученые его доконают, было само собой разумеющееся. Способность видеть электрические поля и кабели очень пригодилась. Клетка все-таки была с дверью — собирать полностью герметичную конструкцию, чтобы не вытащить к примеру сдохший экземпляр было бы глупо. Чиж думал о том, чтобы прикинуться трупом, но быстро понял, что его расколят на раз-два. Всевозможной сканирующей аппаратуры было не счесть и выяснить, что он претворяется можно было легко. Тогда пришлось рассмотреть возможность диверсии. Клетки собирали наспех и все пыточные механизмы, светильники под плотным стеклом и дверь с магнитным замком питались от одного силового кабеля. Устроить короткое замыкание было нефиг делать — замкни два контакта на лампе и готово — сработает предохранитель и отключит всю сеть. Местные электрики не стали мудрить и «посадили» дверь, светильники и вентилятор вытяжки на один выключатель. В вентиляцию Чиж не пролезет — слишком узко, поэтому надо валить через дверь, которая сдвигается вбок — электромоторы расположены за стеной на полозьях. Удалось проследить по проводам. Остается только ждать удачного момента. А в том, что он настанет Чиж не сомневался. Когда-нибудь кто-нибудь допустит промах.