С ведьмой наедине
Шрифт:
Дестини осмотрелась на случай, если к ним присоединились Лили и бабушка, однако никого, кроме уже присутствующих, не было. В глубине души Дестини все равно знала, что все их предки улыбаются им из вечности.
К алтарю снова подошла Сторм. На этот раз с ней был Эйден. Вместе они положили к остальным вещам медный кулон в виде морского конька, сделанный руками Клодетт — матери ребенка Эйдена. Теперь Бекки стала дочерью и для нее.
— Клодетт, — начала Сторм, — мы растим Бекки вместе, и она знает, что ты дала ей жизнь. Будь благословенна.
Эйден
— Она растет в любви, Клоди, и у нее есть старшая сестра Пеппер. Твоя мама тоже живет с нами. Покойся с миром.
Дестини тяжело сглотнула. Большинство их родных и близких, слава Богине, были живы, но многие спали вечным сном. Кто поблизости, кто совсем далеко отсюда.
Хармони продолжила ритуал, приобщая всех, родных по крови и по духу, к празднику, называя каждого по имени:
— Мы благодарим Богиню и просим ее благословить нашу сводную сестру Вики, ее мужа Рори и их сына Рори, которые живут в Шотландии. Мы просим о благословении для Пеппер, нашей сводной сестры, для Бекки, дочери Сторм и Эйдена, и для ее бабушки Джинни, которые сейчас на мельнице здесь, на острове. Благослови Реджи и Джейка, дочь и внука Кинга, наших дорогих друзей — Мелоди и Логана, Киру и Джейсона и их детей. Благослови и наших собственных детей, которые скоро появятся на свет.
Сестры многозначительно переглянулись. Даже со стороны было ясно, что между ними тут же установилась телепатическая связь. «Это не я, — сказала каждая из них и добавила: — По крайней мере, пока что». Не добавила этого «пока» только Дестини, и, хотя это было сделано сознательно, она чувствовала, что вот-вот разрыдается.
Хармони сменила музыку на старую добрую «Monster Mash», чтобы поднять всем настроение — и живым, и мертвым — и иметь возможность танцем отпраздновать жизнь на земле и жизнь после жизни.
Кинг, Хармони, Сторм и Эйден весело отплясывали посреди гостиной. Морган, боясь причинить Дестини боль, вел ее в танце невозможно бережно. Ей показалось, что в этот момент она еще сильнее его полюбила, хотя такое вряд ли возможно. В его глазах она ясно видела любовь.
Разве можно тут устоять? И все-таки они слишком разные.
Ей вдруг ужасно захотелось остаться наедине с самой собой и оплакать то, что чего у нее никогда не будет.
Чтобы закончить ритуал, собравшиеся разделили друг с другом угощения, чтобы отдать дань Богу и Богине. По кругу передавались тыквенный хлеб, мед, яблоки и гранатовое вино. На алтаре были приготовлены еда и напитки и для божеств.
Перед тем как сестры с мужьями разошлись, на пороге оставили миску с овощами и фруктами, чтобы блуждающие сегодня ночью по земле духи могли подкрепиться энергией урожая.
Ни сестры, ни Морган не позволили Дестини встать с кушетки, чтобы попрощаться, поэтому ей пришлось лежа принимать поцелуи и благословения. Морган проводил всех до двери, и пары разошлись по домам с фонариками в руках. Сторм с Эйденом отправились на мельницу, а Хармони с Кингом — в замок. Но все оставались на
— Впервые за долгие годы, — сказал Морган, закрыв дверь и повернувшись к Дестини, — я чувствую, что обрел дом. Мало того, я почти счастлив. А чтобы все было совсем идеально, не хватает только одного. — Он сел рядом с ней и взял за руку. — Кисмет, выходи за меня. Будь моей женой.
Ни о чем другом Дестини в жизни не мечтала. Она коснулась его щеки:
— Морган, ты очень часто больше внимания обращаешь на то, что я ведьма, чем на то, что я еще и человек.
— Как выяснилось, я горжусь тем, что меня любит ведьма. Только подумать! Меня любит потрясающая женщина!
— Ведьма и бывший священник? Из этого ничего хорошего не выйдет, Морган. Сам подумай.
— А ты знаешь, что еще обозначают слова «Дестини», «Судьба» и «Кисмет»? — спросил Морган. — Предопределенность. Тебе было предначертано стать моей еще до того, как я свернул на неверный путь и мою жизнь стали определять не те законы и правила. А еще они обозначают неизбежность. Я осознал, что посвящение в сан было ошибкой еще до того, как познакомился с тобой. Отдай же мне должное: я ведь понял, что стою на неправильном пути. И тебе придется признать: я вполне отдаю себе отчет в том, что теперь свернул на нужную дорожку. Ты и есть мой путь, Кисмет.
— Ох, Морган…
— Можешь называть нас как тебе угодно. Ведьма и архитектор, женщина и мужчина. Как бы я ни называл тебя, например, ведьмой, и как бы ты ни называла меня, например, ворчуном и как-то еще в том же духе, я все равно тебя люблю. Ты сама знаешь, сколько бы нам ни было отмеряно, я буду уважать твою веру, а ты будешь уважать мою.
— А насчет вечности, — вдруг сказала Баффи, — у моего Отца множество домов.
У Дестини отвисла челюсть.
Морган усмехнулся:
— Точно. Я и забыл, но так и есть.
Дестини устала сдерживаться и от души разрыдалась.
— Значит, для нас все-таки есть место. Здесь, в стране Вечного Лета, на небесах, в Валгалле, на Земле Обетованной. Как бы оно ни называлось, оно есть, раз уж я туда попаду, когда закончится мой путь на земле.
— Ну, это должно тебе помочь решиться. Выходи за меня, Дестини. Ты — моя судьба. Она же моя судьба, верно, Баффи? Мегги? Гораций?
Сердце Дестини переполнилось, когда их призрачные гости и ангел, которого она никогда не забудет, кивнули. Мало того, Баффи чуть не улыбнулась.
— Значит, где-то там мы сможем вечно быть вместе, — прошептала Дестини. — Спасибо тебе, Баффи. Это мне и нужно было услышать. Вечность для меня не пустой звук. — Она посмотрела на руку любви всей своей жизни и перецеловала каждый сустав. — Да, Морган. Я почту за честь стать твоей женой.
Морган издал победный вопль, осторожно прижал ее к себе и поцеловал с поразительным энтузиазмом, учитывая, что у них были зрители.
Когда он оторвался на нее, Баффи одобрительно кивнула:
— Пришла пора мне забрать Мегги и Горация домой.