С видом на озеро
Шрифт:
– Можно называть тебя Гретхен? – спросил я ее и тут же почувствовал, что девушка словно бы смутилась. – Ну, если тебе не нравится, то не буду.
– Мне нравилось раньше, – пояснила она. – Так называл меня дедушка. Но он умер… больше десяти лет тому назад.
Маргарет замялась, посмотрела на управляющего.
– Двенадцать лет прошло, – пояснил тот. – Ты очень плакала.
– Сколько же ему было? – спросил я.
– Восемьдесят… два?– она опять посмотрела на управляющего.
– Восемьдесят четыре, – уточнил он. – А сейчас ему бы исполнилось девяносто семь. Он тысяча восемьсот семьдесят восьмого года рождения.
«Примерно,
– А звали его Генрих…
– Откуда ты знаешь? – удивилась она, даже перестала протирать пивные кружки и внимательно посмотрела на меня.
– Это не трудно, Гретхен, – ответил я, разглядывая ее. Она, глядя на меня, поправила свою прическу, ее волосы до плеч, то ли подвитые, то ли вьющиеся от природы были наполовину распущены и частично стянуты резинкой на затылке. Кажется, у нас это называлось «мальвинка»? Интересно узнать как у них?
Потом я велел Полю поговорить с администратором гостиницы, чтобы тот посоветовал нам какую-нибудь виллу. Решать все вопросы самому мне не хотелось, чтобы не вызвать у людей подозрений: что за странное семейство, всем заправляет подросток!
Управляющий ничего другого не смог предложить, кроме как посмотреть объявления в газете. И тут выяснилось, что, хотя я и понимаю на слух все европейские языки, но с чтением – у меня оказались проблемы – для того, чтобы осознать написанное приходилось читать и проговаривать по нескольку раз. Экономные китайцы не загрузили в мою память письменную грамматику, только звуки. К счастью Поль и Жанна читали прекрасно. Они выбрали несколько адресов, и я стал сначала ходить, а потом, купив в спортивном магазине велосипед, ездить по окрестностям. Маргарет любезно согласилась мне иногда помогать.
Обычно мы с нею договаривались куда поедем, созванивались с хозяевами, ехали на велосипедах или на автобусе, осматривали жилье. Все дома были неплохие. Ей понравился сам процесс: мы заходили внутрь, обходили комнаты, садились на диваны и кресла. Наверное, поэтому выбор жилья затянулся.
Несколько дней спустя, уже осмотрев два дома и катаясь по набережной, мы вместе с нею подъехали к очень недорого сдававшейся вилле в соседней коммуне, совсем неподалеку от яхтклуба.
Это был какой-то кондоминимум – несколько вилл за общим забором. Мы взяли ключ у хозяина соседней виллы. Загорелый мужчин лет пятидесяти по виду посмотрел на нас подозрительно, но Маргарет пояснила, что мой отец инвалид, мать занята с больным братом, и поэтому выбирать виллу поручили мне – «подростку».
Мы открыли большую застекленную дубовую дверь. Вилла представляла собой что-то вроде замка с невысокой башней, одна ее стена бала увита плющом.
– Как здесь шикарно, – восторженно прошептала Маргарет, входя в просторный полутемный вестибюль. Я включил свет и тоже залюбовался интерьерами. На второй этаж вела большая мраморная лестница. Справа от нее на резном дубовом панно были прихотливо развешены щиты, похожие на старинные мечи и сабли, тут же стояли рыцарские доспехи. А слева располагался большой камин, с висящими рядом с ним, справа и слева, под самым потолком портретами, мужским и женским. Точнее на правом портрете была изображена девочка в белой блузке и с большим белым бантом в волосах. Мы обошли комнаты, залы, дошли до спальни на втором этаже. Я откинул одеяло и прилег, проверяя мягкость кровати.
– По размеру раза в три больше того, что мы видели раньше, а по цене то же самое! – сказал я, уже предполагая, что вполне можно
Маргарет тоже захотелось полежать в огромной, поистине королевской кровати под балдахином:
– Я никогда раньше не видела такой постели, – призналась она.
– Она в твоем распоряжении, – сказал я. Девушка скинула туфли и залезла под одеяло:
– Как хорошо, – сказала она, свернувшись калачиком на противоположном от меня конце большой кровати, и прикрывая глаза. Поскольку мы довольно долго ездили на велосипедах, и был уже поздний час, она, уставшая после работы, вскоре, разомлев в спокойно тишине, задремала.
Решив, что по Маргарет можно как по кошечке судить о качестве жилья, я тихонько спустился вниз, где заметил большой белый телефон, и, позвонив в нашу гостиницу, сказал, что нашел виллу, которую собираюсь арендовать…
Глава 2
Она
Никогда в жизни я так крепко не спала. Когда я проснулась, солнце уже встало, но я совершенно не понимала: где я?
– Привет, соня, – сказал Жанна, когда я, плохо соображая, спустилась вниз и зашла в кухню. Она была в шикарном розовом, длинном, до самого пола шелковом халате. Эта красавица аристократка очень мила, улыбчива, приветлива, но я – сама не знаю почему – очень боюсь ее. У меня просто все внутри холодеет от нее, и ее инвалида мужа. Он всегда сидел на террасе у озера, прикрыв глаза и как бы посапывая, но я была почти уверена, что он только делает вид, что дремлет, старый шпион, а сам зыркает своим глазом из-под насупленных бровей. Они часто болтали с дядей про войну, у них были две основные темы для разговоров: война и готовка, и не понятно, что из этого он любил делать больше, убивать или стряпать.
Оказалось, что на часах всего полшестого утра, а Жанна была свежая, словно не спала вовсе. Она сделала мне кофе, потом осмотрела меня, моя одежда немного помялась в кровати и она деловито предложила мне, пока я пью кофе, погладить мою рубашку и юбку:
– А знаешь, я тебе подарю трусики, какой у тебя размер, – предложила она, подняв палец, словно для нее это была грандиозная, сногсшибательная идея.
Жорж и его брат еще спали. Как оказалось, Марсаны переехали, связавшись с риелтором, и вызвав такси, вскоре после того, как я заснула в этой проклятой кровати под балдахином.
– Спасибо, не надо, – попыталась я отказаться, но она меня обезоружила, сообщив с милой гримаской:
– Они мне маловаты, а тебе будут в самый раз.
Она принесла мне халат и заставила переодеться. Вскоре проснулся и вышел из своей комнаты чуткий Жорж. Он, в отличие от своей матери, был сонный, помятый, но такой же веселый как она, рот до ушей.
– Выши дети почему-то совершенно на вас не похожи, – заметила я. Мне давно хотелось сказать ей какую-нибудь гадость, но я все не решалась.
– Это лицом, но у нас похожи руки, ноги, иногда так бывает, – возразила она. «Что за глупость, – подумала я, – руки ноги у всех примерно одинаковы. Она что имеет в виду, что у них тоже по пять пальцев? Сравнивают всегда лица!»
– …Кроме того мальчики – один к одному мой отец, их дедушка, – сказала Жанна. – Как-нибудь я покажу тебе его фотографию.
– Извини, что я заснула, – сказала я Жоржу, когда он, умывшись, вернулся к нам. Он довольно милый парнишка, но, кажется, немного инфантильный. Скорее всего, парни из нашей школы, окажись они на его месте, воспользовались бы ситуацией.