С видом на жизнь. Дилогия

Польская Мари У.

Я же хотела увидеть Астелиата и Лизоньку. Они еще утром ушли в Занг — Орш. Теперь же Лизонька сидела на краешке огромной кровати и держала за руку немощного на вид старца. Владыка Париалиус в моей иллюзии выглядел несколько иначе, а сейчас у него не было даже сил открыть глаза. Лиза Вард что-то напевала, а Астелиат взирал на нее с непередаваемым обожанием и надеждой. Вдруг его отец пошевелился и посмотрел на девочку. Из глаз Владыки текли слезы.

— Отец, — бросился к нему Астелиат. — Как ты себя чувствуешь?

Мужчина кивнул головой, мол, все нормально, и снова закрыл глаза. Дыхание его выровнялось.

— Он спит… — произнес Астелиат. — Вета, ты видишь? Получилось!

Он

бросился к Лизоньке, взял ее на руки и расцеловал.

— Ты — чудо, принцесса.

Лиза Вард звонко смеялась, обнимая маленькими ручонками Астелиата за шею. Наконец они подошли к зеркалу.

— Молодец, доченька! — я дотронулась до зеркала, Лиза с другой стороны сделала то же самое.

— Как там у вас? — спросил Астелиат.

— Да все нормально. Я побывала в лаборатории в Грозовом гнезде. Знаешь, кто пожаловал на Зерц?

— Мой двойник? — Астелиат вопросительно посмотрел на меня. Я кивнула. — Значит, скоро они пойдут в наступление. Нам нельзя здесь долго задерживаться.

— Главное теперь тебе — поговорить с отцом. Как только все узнаешь, возвращайтесь.

— Знаешь, я думаю Лизе Вард в военном лагере делать нечего. Я оставлю ее здесь. Занг — Орш — самая отдаленная от мест событий страна. Здесь спокойно.

— Хорошо… Но ей же будет там скучно…

— Я предлагал Гере Вард сюда прийти, но она отказалась.

— И с кем тогда будет Лиза?

— С моей сестрой Алксаной. Она хоть и взбалмошная особа, но очень добрая и справедливая.

Я улыбнулась. Ее я хорошо помнила, хотя и встречалась с ней лишь в иллюзии. На самом деле, иллюзии — очень странная вещь. Почему в них появляются люди, которых я никогда не знала, о которых даже не слышала, но которые существуют на самом деле? Взять ту же историю с Гилем. Я же о ней не слышала, но мой мозг воспроизвел всю эту драму и дал мне возможность спасти оборотня. Зачем? Только ли для того, чтобы он мог обратиться к отцу? Ладно, разберемся по ходу дела.

Я попрощалась с Астелиатом и дочерью и решила проверить, насколько иллюзии точны. Я стала осматривать дворец Владыки Париалиуса. Сначала глянула на Алксану, потом на покои Астелиата, на тронный зал. Что ж… Алксана была точь — в-точь как в моей иллюзии: красавица с чуть вздернутым носиком и с переливающимися красно — коричневыми отблесками волосами, над которыми чуть приподнимался тонкий костяной нарост. Кроме того, в моей иллюзии Алксана, судя по подслушанным разговорам, была бывшей пассией Астелиата, но никак не сестрой. Отличались от иллюзорных и комнаты дворца. Здесь моя фантазия оказалась слишком скудной. Тронный зал блистал серебром и синевой. Он был несколько больше, чем предстал в моей иллюзии. Потолок терялся где-то в вышине и был прозрачным. Стекло ли это, или эффект, достигнутый волшебством, мне осталось непонятно. А при отделке комнат Астелиата никакой цветовой гаммы вообще не придерживались. Здесь главным были материалы. Кабинет отделан темным деревом, в гостиной господствовало стекло, а спальня была убрана гобеленами с изображениями великих сражений. Я задумалась, как такое возможно. Алксану я ни разу не видела, хотя Астелиат еще во время нашей встречи рассказывал о ней. Но представить в малейших подробностях…Это чересчур. Может быть, мне помогала связь с Астелиатом, которая установилась между нами как между женихом и невестой. Тогда часть иллюзий была его фантазией? Или просто отдельные детали картины?

Так ни до чего толком и не додумавшись, я занялась обычными делами, которые с этим зеркальным общением совсем забросила. Я умывалась, обедала, о чем-то говорила с Данияром и Гилем. И все это время меня не покидало стойкое убеждение, что я упустила что-то важное. Что? Я вновь прокручивала в памяти все разговоры

и не могла понять, что меня так насторожило. И вдруг в памяти появилось гадкое слово: двойник. Оно кольнуло, повергая меня в совершеннейший ужас. Я бросилась в свой шатер.

— Астелиат! Лиза! — кричала я, выдавливая капли крови из пальца. Гладь зеркала дрогнула и перед глазами вновь появилась комната во дворце правителя Занг — Орша.

— Вета? — на меня смотрел Астелиат. На мгновение взгляд его показался мне настороженным. Он щелкнул пальцами, опуская на комнату какое-то заклинание. Плетение его сквозь зеркало я рассмотреть не смогла. — Это чтобы нам не мешали, — пояснил он свои действия, видя мой вопросительный взгляд.

— Астелиат, будь осторожен. Мне кажется, тебе угрожает опасность. Томирион — твой двойник! Если постараться, ауру можно прикрыть, а внешне вас сложно различить. На его месте я бы попыталась использовать это, захватив власть в Занг — Орше. Усиль охрану, — я умоляюще посмотрела на него, — пожалуйста!

Он как-то странно посмотрел на меня: не то с восхищением, не то с ревностью, а потом вдруг подмигнул и улыбнулся:

— Не переживай, дорогая, все будет хорошо!

Глава 7

Если бы Томирион умел любить, то свое чувство к человечке с древним именем он назвал бы именно так. Но Князь Тьмы мог только делить всех вокруг на несколько категорий: мусор, полезные до поры до времени существа, враги, которых он презирал, и соперники, к которым испытывал чувство уважения. Правда, последняя категория была очень малочисленна. Когда-то к соперникам он относил своего дядю, пока его не удалось победить в честном поединке за власть. Едва Амин разделил с ним свою память, в число соперников была зачислена эта странная человечка. Ненависть к ней Амина его восторгала. Ее готовность пожертвовать собой ради друзей умиляла. Умение найти выход из заранее проигрышных ситуаций настораживала. Ее любовь к Астелиату вызывала чуть ли не зависть. А ее кровь… У Тамириона было такое чувство, что он чувствует ее сладость на своих губах. И ему жутко хотелось ее испытать.

Победить такого врага, покорить его, сделать своим… не другом, нет, просто своим. В этом и была прелесть соперничества.

Когда Вета впервые появилась в зеркале, Томирион неожиданно для самого себя увидел ее, почувствовал. И это его напугало. Он распорядился закрыть все зеркала в замке, но забыть о ее появлении уже не мог, тем более, что она с самого начала вот так походя сломала все его планы, которые были основаны на том, что никто на Зерце не знал о его схожести с наследником Занг — Орша. Она стала преградой его планам. В воспоминаниях Амина он видел ее роль в несостоявшейся войне с даймонами, знал о способности уничтожать артефакты Первородного. Потому и всерьез опасался странного таланта Веты защищать тех, кто ей дорог.

Как только воины темного мира вступили на Зерц, он распорядился собрать о Вете всю информацию. И хотя Амин полагал, что она погибла, Томириону удалось выяснить, что тело девушки лежит в замке Тиан — Ирр, а душа — в мире иллюзий. Как этой человечке удалось найти в своих фантазиях Отражение снов? Как получилось использовать этот артефакт? Князь Тьмы надеялся рано или поздно ответить на все свои вопросы.

Томирион даже почти не удивился, снова увидев Вету. Теперь, когда его авантюра увенчалась успехом, она стала первой свидетельницей его триумфа. Хотя…И как она смогла его так быстро раскусить? О его намерении стать двойником Астелиата никто не знал. Если бы таковые были, он еще мог бы подумать, что кто-то из них проговорился или Вета подслушала разговор через зеркало. Но она сама догадалась. Томирион был восхищен.