С.Л.О.Н. Соловецкий лес особого назначения
Шрифт:
Помню, Пинскер рассказывал мне; «Стою я, Николай Игнатьевич, в вышеупомянутой очереди, позади вышеупомянутого «адама» (т.е. буквально голого) Гаврилова, а у самого ноги от работы так устали, что еле держусь. «Товарищ Гаврилов. говорю, возьми мне обед. «Нет, говорит, товарищ инженер, я боюсь: вчера своему приятелю хотел взять обед, а меня раздатчик так по голове черпаком стукнул, что и сейчас голова болит. Извините, говорят, не могу». Если бы я был 550-ым, я бы вовсе не стал получать обеда, не хватило бы сил. Но впереди меня было только человек полтораста, и я решил дожидаться. Этот вышеупомянутый Гаврилов под обед имел только консервную- банку; вот раздатчик стал наливать ему «нижеисходящий» обед, а в обеде в тот день были, как на беду, маленькие кусочки брюквы; один или два кусочка брюквы и попали мимо
Промучив Пинскера четыре месяца на физических работах и в 14-эй роте, ИСО решило, что теперь он уже не будет по слабости отказываться от работы по специальности и работать будет «на ять». ИСО не ошиблось: когда эксплуатационно-производственный отдел предложил ему принять должность заведующего соловецкой электрической станцией, он согласился с радостью. Так укрощает ИСО тех заключенных высококвалифицированного труда, которые по тем или иным побуждениям не хотят поступать на ответственные СЛОНовские должности.
В мае 1930 года я встретил Пинскера уже в Кеми.
— Ну как вы, вышеупомянутый Семен Осипович, чувствуете себя? — спросил я его.
—Теперь много лучше, чем бывало в 14-ой роте: живу в комнате, где только три человека и получаю 9 рублей 29 копеек в месяц, т.е. усиленный паек. Здоровье, правда, очень неважное, а работы много: и теперь заведую всеми электро-предприятиями Кеми и Попова острова.
Теперь уже Пинскер за это место держится, как чорт за грешную душу, ибо иначе будет ему в СЛОНе «загиб Иванович», как говорят чекисты.
— Пинскер еще хорошо отделался, другие «пассивно-сопротивляющиеся» (их, правда, в СЛОНе единицы) — попадают на штрафные командировки и там выполняют СЛОНовские уроки на 300-х граммах хлеба. На острове Соловки я знал одного инженера, Крухлинга, — его ИСО взяло в такой оборот, что вряд ли он сейчас жив. Чекистам показалось, что Крухлинг может работать лучше, чем он работал; за это его сняли с работы на механическом заводе и послали на штрафную командировку «Овсянка»,
— Второй пример относится к, Френкелю. Он прибыл на остров Соловки в начале 1926 года. Срок наказания у него был 10 лет, а обвинение — шпионаж в пользу Турции. Френкель прибыл с рецептом ОГПУ: «Содержать исключительно на тяжелых физических работах и в запретной роте». Когда ИСО СЛОНа прижало его так, что ему грозил верный «загиб Иванович», Френкель, как умный еврей, предложил Управлению СЛОН комбинацию: — «Я, писал он в своем заявлении на имя начальника СЛОНа не только не занимался шпионажем в пользу Турции, государства, с которым я ничего общаго никогда не имел, да и принципиально иметь не хочу, — а наоборот, я всегда стоял на советской платформе и все мои действия и мысли были направлены в пользу единственной в мире социалистической республики... У меня, гражданин начальник, в Москве есть 50.000 рублей. Я хочу их отдать Управлению лагерей на расширение лесозаготовительных работ, а сам был бы рад работать из всех сил на благо социалистического строительства, где бы вы не приказывали»... Рассчет Франкеля оказался метким. Коллегия ОГПУ комбинацию товарища Френкеля приняла, и Френкель был назначен на должность начальника эксплуатационно-производственно-коммерческого отдела управления лагерей. Френкель оказался «честным» человеком и работал для СЛОНа «на ять»: СЛОНовские лесозаготовительные и другие командировки росли не по дням, а по часам; Френкель выстроил СЛОНу хороший механический кирпичный завод на острове Соловки; построил СЛОНу прекрасный двухэтажный дом в г. Кеми (там в настоящее время находится УСЛОН) — одним словом, Френкель очень много сделал для СЛОНа. Правда, и ОГПУ для него очень много сделало: вместо десяти лет Френкель просидел только три года, а после освобождения ОГПУ назначило его директором по снабжению войск ОГПУ и частей пограничной охраны ОГПУ, где он работает и по сие время.
Так ОГПУ заставляет своих граждан «добровольно» работать на себя. ОГПУ знало, что Френкель
Управлением СЛОНа Френкелю было дано право сажать в карцер, отправлять на штрафные командировки, в штрафные изоляторы, и Френкель своим правом пользовался без удержу. Люди «загибались» десятками тысяч.
Мой третий герой — Иван Федорович Селецкий. Он прибыл в СЛОН в 1926 г. Срок наказания у него был тоже десятилетний, а его преступление состояло в том, что он при царской власти был начальником одной из пересыльных тюрем в Сибири. Согласно писаным советским законам, И. Ф. Селецкий наказанию по давности преступлении не подлежал, но советские законы «что дышло — куда повернул, туда и вышло».
Селецкого ИСО прижало еще хуже, чем Френкеля: он был на лесозаготовительных работах и уже глядел в глаза «загибу Ивановичу». Тогда Селецкий, как и Френкель, написал начальнику Лагерей Эйхмонсу заявление и в нем сообщил, что он «сам за них зубами грызться рад». Эйхмонс, с согласия спецотдела ОГПУ, назначил Селецкого уполномоченным по лесозаготовкам на о. Соловки. Селецкий не «волчьей клятвой» утверждал, что он за них с другими грызться рад, — нет! Он работал честно и больше чем «на ять». Иван Федорович не жалел «ни костей лошадей, ни костей людей». Он до того доработался, что боялся показаться лесорубам в лесу. ИСО учло это обстоятельство и попросило начальника лагерей выдать Ивану Федоровичу револьвер. Эйхмонс эту просьбу удовлетворил, в привой руке револьвер, а в левой «дрын», — вот в каком виде показывался в лесу лесорубам И.Ф. Селецкий.
Заслуга Селецкого перед СЛОНом даром не пропали; коллегия ОГПУ освободило его от наказания досрочно, а УСЛОН назначил его помощником начальника эксплоатационно-производственного отдела Вишерского лагеря. Там он находится и в настоящее время. Думаю, что Селецкий дослужился и до начальника этого отдела, а может быть, и до начальника всего лагеря: Селецкий ведь умеет исполнять всякого рода СЛОНовские программы не только на сто процентов, а даже на 125.
X. СОЛОВКИ В ЧЕКИСТСКОМ ИЗОБРАЖЕНИИ. Экскурсии. Кинофильм «Соловки». Визит М. Горького. Смертность.
Северные лагери особого назначения — не только лагери смерти. Одновременно они и места идиллической жизни. Первыми они являются в действительности, а вторыми в рекламном их изображении чекистами и их сподвижниками. Это изображение и преображение лагерей происходило при посещении их экскурсиями, при съемках для кинофильма «Соловки» и при посещении Соловецкого острова Максимом Горьким.
Экскурсии.За мое, более чем трехгодичное, пребывание в Северных Лагерях, на остров Соловки два раза приезжали экскурсанты — карелы, чтобы посмотреть как живут заключенные. Оба раза их поместили в пустое помещение театра и они все время находились под надзором командиров рот и чекистов-надзирателей. Последние сводили их в музей, показали СЛОНовский пустой розничный магазин, — и больше ничего. Как живут заключенные — экскурсии не узнали. Если бы даже СЛОН показал им жизнь заключенного в Соловецком Кремле, живущего в лучших условиях, чем заключенный на материке, то разве они составили бы себе полное представление о жизни заключенных на лесозаготовительных командировках, где живет большая часть СЛОНовских заключенных?