S.T.A.L.K.E.R. - это не игрушка. Книга третья
Шрифт:
– Почему мы ещё живы?
– Умник, а ты её прикончить можешь, как ту в овражке?
Вопросы Герлы и Хвата прозвучали одновременно. В ответ я только мотнул головою:
– Матёрую химеру?! Да её пресловутые Хозяева Зоны обойдут стороною. А почему живы, хм, может, любопытно ей или сытая и сейчас ждёт, когда предыдущий кусочек переварится, а новые не испортились.
– Новые, это ты про нас?
– поинтересовалась Герла.
– Нет, про тушканов, что вон в том подвале грызлись перед появлением твари.
Так мы стояли минут пять, играя в гляделки и ощущая поочередно ледяные мурашки и приступы паники, когда взгляд мутанта
– Куда она пропала?
– Где?..
– Тихо вы, - шикнул я на Хвата с Рыжей, которые недоуменно закрутили головами по сторонам.
– Ушла она, так что валим отсюда поскорее.
Быстрым шагом, постоянно обходя аномалии и замирая каждые десять-пятнадцать шагов, мы преодолели несколько кварталов. Внезапно подала голос Герла, которая до этого молчала.
– Знаешь, а я думаю, что химера испугалась её, - девушка головой мотнула в сторону Рыжей.
– Потому и прочие мутанты сидели в домах, только следили за нами и всё.
– Может быть и так, - пожал я плечами.
– В Рыжей сейчас столько аномальной энергии, что она для мутантов должна казаться непонятной и чудовищно мощной аномалией. Настолько мощной, что те не рискнут приблизиться поближе, чтобы попытаться перекусить нами.
Очерёдной блокпост обнаружили в том самом месте, поблизости от которого я собирался устроить привал. Словно, некто считывает у меня мысли в голове и заранее опережает на два-три хода, выставляя в нужных местах свои фигуры. С другой стороны, все более или менее безопасные точки в городе-призраке известны всем сталкерам и нужно не иметь семи пядей во лбу, чтобы не расставить в этих ключевых местах посты.
– Чёрт побери, опять идти по этой темноте?
– выругался вполголоса Хвата.
– Умник, может, выкурим этих уродов и до утра перекантуемся? А выстрелы могут списать на мутантов и не сразу послать помощь?
– У них должен дежурить кто-то на рации и при первых же подозрениях опасности передать сообщение: кто напал, сколько и откуда. Под мутантов сработать не получиться.
– А с помощью своих, мм, фокусов?
– спросил сталкер с надеждой в голосе и посмотрел на меня.
Рядом возмущённо фыркнула Герла, задетая хватовскими ‘фокусами’.
– По той же причине тоже не выйдет, - принялся пояснять я ‘ратнику’.
– Там уже знают на что я способен и появление аномалии на посту сразу же свяжут с нами. А если и удастся прибить всех разом, то тишина в эфире снова вызовет подозрение и последующую облаву. Пусть, не сейчас, а поутру, но устроят нам кузькину мать. Нападение лишь поможет сократить круг поисков. Нет, мы лучше дальше пойдем, пока мутанты дают такой шанс.
И мы пошли и дошли аж до больницы города-призрака.
– Знакомое здание, вроде бы, - с долей задумчивости произнесла Рыжая, когда перед нами выросла четырёхэтажная (вообще-то, этажей там было пять, просто последний считался нечто средним между капитальным чердаком и техэтажом) громада. Один из углов здания обвалился, выставив на показ железобетонные перекрытья с торчащими прутками арматуры, которую уже успели капитально заселить ‘ржавые водоросли’.
– Больница?
– Она самая, - каким-то замогильным голосом проговорил Хват.
– Жуткое местечко, если верить рассказам некоторых.
– И в них лишь часть от общего сказано, в реальности
– Ладно, чего стоим, кого ждём? Пошли, давай.
Перед тем, как войти в дверной проём, заросший кустарником и травой, Герла задумчиво поинтересовалась:
– Умник, ты уверен, что это хороший план?
– Плохой, - вынуждено согласился я, - но зато тут нас будут искать в самую последнюю очередь.
Больница Города.
Одно из самых страшных и жутких мест после самой АЭС. Здесь даже мутанты не селились, и аномалий было меньше всего на единицу площади в сравнении с прочими городскими строениями. В восемьдесят шестом сюда свозили сперва пострадавших при взрыве станции работников, а потом и ликвидаторов аварии. Облучённых. Набравших, кто смертельную дозу, кто протянул ещё немного, чтобы потом сгнить от рака и туберкулёза.
Ходили слухи, что даже монолитовцы после двух попыток создать здесь нечто вроде форта оставили эту затею. От отрядов, что забирались сюда, не осталось и следа. И вот сейчас мы сами совали сюда голову, добровольно. Вся надежда, что неведомая жуть, устроившаяся в больнице, решит не связываться с Рыжей и спокойно постоит в сторонке, пока мы будем хорониться от облавы.
В коридоре было полно мусора, нанесённой сквозь выбитые окна земли и чахлых кустиков с пучками полузасохшей травы. Некоторые представители флоры устроились на рядах деревянных кресел, покрытых дерматиновой обивкой и поролоновым наполнителем. Сейчас сквозь ‘ночник’ куски поролона и свисающие клоки кожзаменителя напоминали отчасти зомби: вспученное, гниющее мясо и лохмотья сползающей, потемневшей от гангрены, кожи. Очень много встречалось стеклянной тары, причём, если судить по устаревшей форме, валялась она с незапамятных пор. Как бы ни со дня аварии. Очень хорошо сохранилась кафельная плитка: небольшие белые квадратики на стенах буквально сияли, отражая свет, при этом ни всяческих потеков, ни трещин на них не было. Страно…хотя, в Зоне всё странно.
– Куда?
– почему-то шёпотом, словно, опасаясь спугнуть кого-то невидимого, спросила Герла.
Вместо слов я перевернул кулак, оттопырив большой палец и указав им себе под ноги.
– В подвал?! Ты точно сошёл с ума, Умник.
Но дальше слов девушка не пошла, покорно последовав за мною к лестнице, ведущей в подвальные помещения. Раньше я ниже первого этажа никогда не спускался да и заскакивал в больницу за всё время раза три-четыре и то минут на десять, лишь бы сбить с хвоста погоню. Если честно, в подвал вообще никто не рисковал спускаться - обратно никто не возвращался. Тех же, кто трепался языком об этом считал (да и все прочие считали из авторитетных и опытных ходоков) пи***лами. Именно в подвале и жила та жуть, что пугала мутантов и не давали развиваться аномалиям, буквально в одночасье высасывая из них энергию.
Подвал как подвал: тёмный (только ‘ночник’ и спасал), сырой, забитый какими-то полусгнившими ящиками, коробками, огромными многолитровыми стеклянными бутылями с узким горлышком (в некоторых даже блестела какая-то жидкость), с потолка и стен, покрытые клочьями плесени и паутины, свисали обрывки проводки. Было очень тихо, только звук наших шагов нарушил спокойствие мёртвого здания.
– Ну, тут и … - начала было говорить Герла, но в следующий миг за нашими спинами раздался лязг, грохот, зазвенело стекло, и сквозь эту вакханалию звуков пробился мат Хвата и визг Рыжей.