S.T.A.L.K.E.R. Клетка Удава
Шрифт:
Я дёрнулся от резкого звука, слегка ударился головой о крышку капота. Со стыдом и ужасом понял, что таки умудрился заснуть. Задержав дыхание, я напряг слух. Сколько времени осталось до конца раунда? Мог ли Азраил уже созывать всех собраться?
— Выходи, живо!
От жесткого требования нутро похолодело. Я застыл, широко распахнув глаза на тёмную железную стенку перед носом. Мимолётное оцепенение быстро сошло со здравой мыслью — орут не мне. Сначала открыли бы капот, а потом бы уж приказывали. А кому тогда? Послышалось тихое шуршание и тот же голос, но слов я уже не мог разобрать. Прикусив больно
— Ну и достал ты меня, — рычал он, — тряпка ссаная, а не фанатик «Монолита»!
Блядь, понятно кого! Поехавший казах, или кто он там, нашёл Багиру и сейчас будет его резать, жрать и насиловать (хотя третий пункт это скорее про меня). Почему Азраил бездействует? Это же теперь его брат! Или ему важно только шоу для более весомых монолитовцев?! А Витька так, пушечное мясо?!
— Теперь ты в моей власти, на ближайшие пару минут, — Апостол с пойманной добычей был уже рядом с автобусом. Крутя левый ус, больно оттягивая кожу, я всё ждал, когда произойдёт чудо, и Багиру спасут. Прилетит очередной дротик или выскочит страшная девка из колодца с боевым кличем! Да хоть что-то!
— Я тебе отрежу язык, если так и будешь молчать! — зашипел яростно Апостол возле капота, и я не выдержал. Толкнув с силой и грохотом крышку своего саркофага, я вскочил на коленки, подняв руки над головой.
— ТА-ДА-А-АМ! — заорал я на всё аномальное село. Наверное, будь Апостол более нервный, то его мачете вонзилось бы мне в следующий миг в горло. В реальности же, азиат резко отступил назад и в бок от автобуса, выставив перед собой лезвие. Со следами свежей крови… При это он спрятал за спиной молчаливого Виктора, держа его за локоть. Упёртый, не хочет упускать жертву.
— Ой, ты меня нашёл! — я игриво помахал поражённому моей выходкой сталкеру. — Не везёт мне в прятках! Ну, давай! Делай со мной что хочешь, пупсик!
— Ты совсем не стараешься, — скривившись в брезгливости, Апостол нехотя опустил мачете. Дёрнул Багиру за руку, ставя его рядом с собой. Теперь лезвие было на уровне живота монолитовца, однако, тупым концом к нему. Витя смотрел на меня сквозь дырки балаклавы с мольбой и страхом. Я отмел все напускное добродушие. Поправил пальцами усы, убирая улыбку.
— Отпусти его, — сказал я, выпрыгивая из машины. Капот громко захлопнулся за мной.
— Отпустить? — Апостол покосился на Багиру с непонятной для меня эмоцией. Он сильнее сжал пальцы на руке монолитовца, от чего тот дёрнулся, ниже опустив голову. — Ты слишком мягок для наемника. Такие, как они, убивают нас, сталкеров. Их вечные прорывы… Люди постоянно гибнут в этой идеологической войне! Ты хоть понимаешь?
Он посмотрел на меня с вызовом, растянув губы в тонкую линию. Я раздражённо закатил глаза. Начинаются душевные излияния! Пошло актёрское
Нас обоих отвлёк тихий короткий свист с правой стороны. Там, за бетонным забором с железными прутьями, стоял одноэтажный кирпичный дом с обвалившейся стеной. Рядом был построен высокий, почти на два этажа сарай. Возле железной бочки с квасом лежала кверху пузом телега с дрогами. Исходя из этого, сарай мог быть и конюшней. На секунду из-под крыши высунулся Прозрачный. Махнул резко в сторону пруда и скрылся с глаз. Сигнал некий подал.
— Сюда идёт Волков, — Апостол с досады фыркнул. Дёрнул за руку Багиру, чтоб тот поднял на него взгляд, — он убьёт тебя. Видишь бочку? Залезай в неё и сиди тихо. Пошёл!
Отпустив фанатика, он с силой толкнул его к обочине. Растерявшись сначала, Витя быстро сообразил, что к чему. Ринулся мимо дерева у забора, пролез шустро сквозь широкую дырку и, не оборачиваясь, побежал к бочке.
— Повторю по-другому, — Апостол не дал мне досмотреть, как монолитовец будет забираться внутрь бочки. Приблизился до расстояния в один шаг, навис сверху, стараясь казаться грозным и страшным. Позёр! Я скрестил руки на груди, показывая так, что не боюсь психа с мачете. На самом же деле, от него исходила жуть. Он уже кого-то прирезал — кровь на лезвии еще не успела засохнуть. А его поведение не укладывается в голове! То он хочет навредить Витьке, то спасает от капитана «Долга»! Или просто не хочет делиться добычей как хищник?
— Фанатики «Монолита» — это жестокие бесчувственные твари, — Апостол наклонился ко мне еще ниже, сопя сердито в самое лицо. Говорил негромко, чтоб никто не подслушал. — Сталкеры, свободовцы и долговцы едва ли не каждую неделю гибнут в своих рейдах в Припять. Вы сами, наёмники, вечно делите с монохромными зверями Лиманск. А ты их жалеешь! Этот Молчун в Зоне без промедления постарался бы убить тебя! Они все такие!
Мой смешок удивил Апостола, заставил отклониться от меня.
— Ты плохо знаешь монолитовцев, — с грустной улыбкой ответил я, — они не все такие. Не бесчувственные. Да, со своей кукушкой орущей в голове, но не звери, какими ты пытаешься их представить.
— Ты идиот, Водяной, — прошипел Апостол, покачав головой, — твоя любовь к сектантам тебя погубит.
Я усмехнулся, чем еще больше разозлил сталкера. Он толкнул меня в грудь, отчего я столкнулся спиной с носом автобуса. Ты сильно ошибаешься. Она меня уже погубила…
— Что тут творится? — общаясь с Апостолом, я не следил за тылами, и не видел, как к нам подрулил Волков. На плечо он расслабленно положил косу Чёрного.
— Я нашел Водяного, — азиат, сунув мачете в ножны на бедре, отступил от меня, — наказал его.
— Не сильно? — капитан посмотрел на меня. Вроде и беспокоится, но взгляд его при этом затуманен. Мыслями он в другом месте. Волнует его не только моё самочувствие.
— Нормально, — я пожал плечами, — Лист мне побольнее щелбаны влепил, когда нашёл.
— Кстати о Листе и его дружке, — Волков побарабанил пальцами по черенку косы, — видели наркомана?
— Нет, — ответил я, заметив, что и Апостол отрицательно мотнул головой. Конечно, своего товарища он выдавать не хочет, а я не хочу подвергать глупого вредного паренька опасности.