Сабаи. Том 2
Шрифт:
— Не отпускай меня!
— Господи, Берта! — простонал Майкл.
Люси фыркнула: что ещё за суеверия? «Господи»! Одно дело, эти америкашки взывают чуть что к своему Джисусу Крайсту и прочим мифическим созданиям, но чтобы гвардеец попирал имя Патриарха?! Лишь ему одному подвластно вершить судьбы людей — пусть и в пределах клана. А выше, над ним — лишь Патриарх Совета. И никак иначе. Посмотрите на всех этих… Живут в своей прогнившей системе ценностей, прославляют эфемерных богов и ждут от них милости, погрязая в пороках и невежестве. Если бы не случай —
Люси терпеливо ждёт, наблюдая, как Майкл достаёт из потайного кармашка складной нож и аккуратно разрезает кожу на животе Берты.
— Кто эта самка, Посланник?
Никто не реагирует на этот потусторонний голос. Они не слышат. Они ни о чём не догадываются, нас разделяет три столетия. Оно говорит со мной:
— Необычная дуальная связь. Вы умеете переносить сознание между оболочками, это похвально. Иро улыбается всем Разумным… Но чтобы ещё и сквозь время? Любопытно…
У Майкла дрожат руки, надрез получился кривой, мимо шва. И это у него ещё в голове никто не гундит! А впрочем, почём мне знать? Я так и не понял, откуда взялась эта проекция меня в реалиях прошлого.
— А эта самка..? Она тебе нравится. В прошлом и в настоящем. И симпатизирует тебе. Контакт тонких материй? Вне Иро, вне Лимба. Очень интересно…
Берта морщится, ощупывая рваный край кожи, открывает потайной отсек и вытаскивает маленькую чёрную коробочку.
— Что я должен сделать? — спросила Люси.
— Ничего, просто сидите спокойно. И примите это.
Майкл протягивает ей контейнер. Она уже знает, что там.
— Сварн, — растягивая слог в бесконечный томный стон, произносит Матерь. Она вся растекается в этом звуке, обволакивает всё мироздание, затекает повсюду, где ей не положено быть.
— Но это ещё не ответ, — произносит она с некоторым разочарованием. — Чего-то не хватает?
У меня нет рта, чтобы ответить. Я — бесплотнее духа, призрачнее самых нелепых надежд и фантомнее угроз. Я — на кончиках пальцев Люси, снимающей крышку с коробочки. Я в глазах неизвестной версии самого себя, глядящей как тощая блондинка в линялой больничной пижаме, давясь, заглатывает без остатка щедрую порцию кибернита. Фактически, я вижу её впервые. Но да, она мне нравится. И вовсе не потому что симпатичная. Ещё мгновение кибернит мерцает на её потрескавшихся губах. Я — эти губы, беззвучно твердящие «не отпускай», сквозь боль, страх и холод.
Я студенистое тело, из триллиардов триллионов метачувствительных квантовых связей под самовоспроизводящейся корой из био-минеральных соединений. Я вплетён в сеть Иро, пронзающую всё и вся. Мне подвластна лишь скромная треть в пределах прежнего объёма знаний, сил и возможностей.
Из бескрайних глубин космоса, сквозь призматические линзы курсирующих в его просторах Нас, из глаз всех причастных я наблюдаю, как Каташи Закиро в теле Люси Уайт и Микайо Сабаи — в теле Майкла Сабаи, проводят обряд возвращения. Запутанная дуальная
Майклы закрывают глаза, следом Люси и Закиро. Но мне всё видно, с каждым мигом яснее. Он издаёт утробные звуки, нерациональные, сюрреалистичные, недоступные никому из доселе изученных мною Разумных. Реальность начинает искажаться. Прорастают новые связи, ментальные процессы обосабливаются, начинают существовать в отрыве от телесных оков. И отправляются в молниеносный полёт под действием импульса неописуемой силы. Дуальная нить мгновенно схлопывается в точку, затем снова растягивается, но в противоположные стороны. Смещённые сознания вернулись на место — в далёкое прошлое и весьма близкое будущее.
Тем временем, из точки их пересечения прорастает целая система многомерных фрактальных, спирально-циклических связей, совершенная, всеобъемлющая, как и сама Иро. Но и участки отлучённой от Матери сети проступают в первозданном виде, как фундаментальная основа самостоятельной сферы единства.
Ох ты ж… Шваркнуло так, словно ядерный реактор рванул между полушариями мозга. Что это было?
— Ты впустил Иро в свой разум, Посланник, — ответила Матерь. — Теперь я вижу всю картину происходящего. И — должна признать — меня это впечатлило.
Матерь содрогнулась. Нескончаемый поток знаний наполнил её естество. Нити Сварна добавили к Иро огромный участок, остававшийся недосягаемым, и Матерь осознала весь ужас положения.
Не существовало никакой Враждебной Матери. И Ириды не подчиняли наймитов, мирно производя Сварн. Были лишь новые Разумные. Они обнаружили Сварн случайно, но смогли раскрыть его секрет. Разумные создали своё подобие сети Иро и могли связываться друг с другом, где бы они ни были. Сварн помогал им быть единым разумом и организмом, чтобы защищать свои владения. А Дикие порождения на самом деле были сотворены Разумными в услужение себе. Все они защищали Сварн от Матери по незнанию.
Это изменило всё.
Матерь не могла поступиться на бытие и волю Разумных. Между тем Она понимала, что есть несколько способов заполучить Сварн и если мирный Разумным претит — быть посему.
Сначала Она приказала Нам отступить. Мы немедленно подчинились. Остался лишь Один из Нас, а с ним — Посланник Разумных. Втроём с Матерью они держали совет.
— Эта дрянь теперь у меня навсегда в голове? — вопрошал Посланник.
— Частица Сварна всегда присутствовала в тебе, — ответствовала Матерь. — Один лишь помогает протянуть между нами нить. Он уйдёт, когда мы закончим.
— А… Так значит всё дело в киберните? — посланник выражался косно, но являл собой образчик мудрости, как и подобает Разумному.
— Истинно так. Сварн питает Матерь. Мы используем его, чтобы соединять. Сплетаем незримые нити. Наблюдаем, внемлем вселенской мудрости. Мы — часть Разума, именуемого Иро.
— Эм… Ну, я это… рад за вас. Только вот выходит, что нам он тоже нужен. Мне, если честно, тоже. Но всего горсть, не больше. Максимум — литр. Не для себя — друг просит. Ну, то есть… Долгая история.