Сабина на французской диете. Брюнетка в клетку
Шрифт:
– Вы говорите о моей девушке? – Максим ничего не понимал.
Сабина налила себе полный бокал минералки и выпила одним духом.
– Ваша девушка! – передразнил Кологривов, подняв глаза к потолку. – Из-за ее фантастических ног моя фирма терпит убытки, черт бы побрал мою жену.
– Он нализался, – уверенно сказал Максим, обращаясь к Сабине. – Я позабочусь о том, чтобы его отсюда вывели.
Он хотел встать, но тут как раз подоспела команда спасателей, сформированная Петей Брусницым. Все три «дамы за сорок», весело
– Официант, шампанского! – пронзительно крикнула одна из одалисок.
Если бы не музыканты, которые взобрались на свой помост и неожиданно обрушили на зал заводную мелодию, наверняка стало бы слышно, как скрипит зубами мадам Кологривова.
– Забавный дядька. – Максим наклонился вперед, пытаясь перекричать музыку. – Но каков сокол! Ухитрился разглядеть твои ноги.
Часть посетителей ресторана, та, которая уже дошла до нужной кондиции, отправилась танцевать. Вокруг помоста прыгали и подскакивали раздухарившиеся женщины и расхристанные мужчины. Сабина ничего не успела ответить, когда к столику качающейся походкой приблизился главный аналитик Песков. Он остановился рядом с Сабиной, щелкнул каблуками и сказал:
– Как только я вас увидел… Когда я увидел вас… – Он помолчал и сформулировал по-другому: – Моя потрясающая задница в вашем полном распоряжении!
– Чего? – воскликнул Максим и вскочил на ноги. Стул отлетел в сторону и чудом удержался на ножках.
– Брось! – воскликнула Сабина. – Пойдем лучше потанцуем!
Желудок не согласился с ней, глухо заурчав. Он хотел еды, пусть даже вареного мяса. И большую гору салата, можно лежалого.
– Нет, мне нужно кое-что сказать этой заднице! – ершился Максим.
Сабина оттеснила аналитика Пескова плечом, втолкнув его в пляшущую толпу, которая немедленно унесла его куда-то на середину зала. Подошла к своему кавалеру и взяла его за руку. Словно специально для них быстрая мелодия сменилась медленной, и клавишник задышал в микрофон какие-то лирические стихи, задрожал веками и затряс кудрями, имитируя лирический экстаз.
Максим обнял Сабину за талию, а она положила руки ему на плечи. Это был очень приятный и очень интимный момент. Она почувствовала жаркое мужское дыхание на своем виске…
В этот момент администратор Величко, некоторое время ходивший кругами вокруг парочки, разрушил очарование момента. Его распаренное розовое лицо втиснулось в узкое пространство между танцующими и сообщило:
– Пас-с-сушайте! Попросите ее укусить вас за ухо. Она так кусается – зашибись! С тех пор как меня укусили, я полон эротических желаний!
Величко скрылся, громко икнув напоследок, а Максим отстранился и внимательно посмотрел Сабине в глаза:
– Ты всегда пользуешься такой популярностью у мужчин?
–
Когда песня закончилась, возле их столика возник официант с тарелками. Перед Максимом он расставил необычайной красоты блюда – с цветными подливами, веточками зелени, оливками, икринками, розочками из масла и паштета с сырной корочкой, из которой торчали кусочки запеченного лука.
Перед Сабиной оказалась большая тарелка, на которой лежало три потных салатных листа. На них был водружен серый и неаппетитный кусок отварного мяса.
– Что это? – мертвым голосом спросил Максим, указав вилкой на кулинарное недоразумение.
– Мясо по-римски, – ответил официант, хлопоча над бутылкой вина, в которой играли золотые искорки.
– Хотите сказать, в Риме едят такую гадость?!
– Едят, – подтвердил тот.
– А это, выходит, деревенский салат?!
– Разумеется. В деревне любят зелень.
– Вы меня разыгрываете.
– Ни в коем случае. – Официант был невозмутим, как дворецкий, которому достался сумасшедший хозяин.
Максим привстал и вырвал из рук проходившей мимо девушки меню в кожаном переплете. Сабина уже схватила приборы, но он коротко приказал:
– Не вздумай это есть. – Быстро нашел нужную строчку и прочитал: – Старинный рецепт знаменитого и очень вкусного блюда. Главный его секрет в том, что мясо нарезано тонкими слоями. Кто-нибудь видит здесь слои?
Свидетели молчали. Официанту просто нечего было возразить, а Сабина умирала от желания впиться зубами в кусок говядины и проглотить салат.
– Еще здесь полагается быть окороку, листочкам шалфея, соусу из белого вина, а также тушеным овощам с маслом. Может быть, у меня что-то не так с глазами?
– Максим, все нормально, – примирительным тоном сказала Сабина. – Я легко обойдусь без шалфея и овощей!
В этот момент возле столика появилась мадам Кологривова собственной персоной. Сабина метнула взгляд в сторону брата и увидела, что тот находится в драконьих объятиях одной из одалисок, у него оглоушенный вид, а на лбу – отпечаток чьих-то жадных губ. Рассчитывать на его молниеносную реакцию не приходилось.
Мадам Кологривова держала в руках бокал с красным вином. На ее лице было написано равнодушие отравителя, пришедшего на похороны жертвы. Проходя мимо столика, она резко наклонила бокал, и вино, длинным языком лизнув скатерть, выплеснулось Сабине на колени.
– Ах, боже мой! – вскричала виновница происшествия, взметнув вверх выщипанные брови. – Какая неприятность! Я так ужасно извиняюсь!
Официант закудахтал и попытался промокнуть Сабинину юбку своим белоснежным полотенцем, бледный от гнева Максим вскочил и озирался по сторонам, не зная, на ком выместить свое раздражение.