Сабина Шпильрейн: Между молотом и наковальней
Шрифт:
Скорее всего, узнав от дочери о ее зарождающейся любви к Юнгу, мать Сабины сама написала ему об этом. Как мать и к тому же врач, фрау Шпильрейн, по всей вероятности, сочла необходимым поставить Юнга в известность об этом факте, чтобы он имел представление об изменениях, происходящих в психике молодой девушки и предпринял соответствующие меры, направленные на улучшение ее состояния.
Не последнюю роль в принятом фрау Шпильрейн решении сыграло, надо полагать, ее чувство ревности, поскольку, будучи на 12 лет старше Юнга, она, несомненно, питала к нему определенные чувства. Во всяком случае, установившиеся между ними дружеские
Кстати сказать, четыре года спустя Сабина научится настолько разбираться в человеческих отношениях, что отметит бессознательное соперничество, в которое включалась ее мать в связи со знаками внимания, оказываемыми мужчинами ее дочери.
Так, летом 1909 года, в разгар инцидента с грязной сплетней, Сабина воспроизведет в своем дневнике размышления, которыми она хотела поделиться с профессором Фрейдом. Речь шла о воспоминаниях более раннего периода, когда, не испытывая настоящей любви, Сабина увлеклась двумя мужчинами, ухаживавшими за ней. Однако вскоре и тот, и другой по уши влюбились в ее мать, предпочтя ребенку более зрелую женщину. «Неужели, – вопрошала Сабина, мысленно обращаясь к профессору Фрейду, – моя мать в третий раз хочет отнять у меня любимого?»
И наконец, в своем написанном фрау Шпильрейн в 1905 году письме Юнг предлагает ей как матери и человеку, имеющему медицинское образование, самой решить вопрос о том, хочет ли она, чтобы он продолжил лечение ее дочери, или, с учетом влюбленности Сабины в него, предпочтет направить свою дочь на лечение к другому врачу.
В то время когда Юнг написал фрау Шпильрейн письмо в форме доклада профессору Фрейду о ходе лечения пациентки, Сабина ничего не знала ни о намерениях своего лечащего врача, ни о его отношениях со своей матерью.
Она не знала также и о том, что после знакомства Юнга с Фрейдом ее лечащий врач будет, не называя ее фамилии, высказывать мэтру психоанализа такие суждения о ней, которые представят ее не в лучшем свете.
Знакомство Юнга с Фрейдом началось после того, как в апреле 1906 года он послал мэтру психоанализа только что опубликованную работу «Диагностические ассоциативные исследования: вклад в экспериментальную психопатологию». Эта работа включала в себя шесть статей, написанных Юнгом, а также ряд материалов, подготовленных другими швейцарскими психиатрами.
Фрейд не только благосклонно отнесся к данной работе, но и проявил интерес к юному швейцарскому психиатру, который был на 19 лет моложе его. Он с теплотой ответил на первое письмо Юнга, работавшего в швейцарской клинике, которая была известна многим врачам, имела солидную репутацию и считалась престижной.
В 1907 году по приглашению основателя психоанализа Юнг приехал к нему в Вену, где в течение 13 часов имел возможность общаться с ним. Позднее он с воодушевлением рассказывал Сабине об этой встрече и о том, что Фрейд покорил его. Но он умолчал о том, что время от времени его длительное говорение прерывалось Фрейдом, который в течение нескольких минут обобщал
Этой встрече предшествовала начавшаяся между ними переписка, в которой Юнг сообщил Фрейду о том, что лечит методом психоанализа 20-летнюю русскую студентку-истеричку. Об этом он написал в своем втором письме к Фрейду в октябре 1906 года.
Сабина не имела ни малейшего представления о том, что в данном письме Юнг сообщит Фрейду о тех интимных подробностях ее инфантильной сексуальности, которые в форме воспоминаний выявились в процессе ее лечения. В частности, он сообщил Фрейду о попытках маленькой Сабины испражняться на свою ногу, нажимать пяткой на анус, задерживать стул, а также о ее последующих занятиях энергичной мастурбацией.
Самое интересное заключалось, пожалуй, в том, что, частично описывая данный случай, Юнг не просил у Фрейда никакого совета относительно стратегии дальнейшего лечения. Он просто описывал некоторые подробности проявления инфантильной сексуальности у своей пациентки, чтобы у Фрейда создалось представление о его профессионализме как опытного врача, разбирающегося в тонкостях психоаналитического метода лечения. И только в конце письма он спросил мэтра психоанализа, что он думает об этом случае.
В ответном письме Фрейд выразил радость по поводу того, что русская пациентка Юнга является студенткой, поскольку необразованные люди пока остаются недоступными для психоанализа. Он также высказал несколько соображений, сводящихся к тому, что, исходя из описанных симптомов, мотивацией пациентки является анальное возбуждение, демонстрирующее типичную комбинацию черт характера, представляющих собой сублимацию анальной эротики. Подобные случаи основаны, по его мнению, на подавленном извращении и могут анализироваться вполне удовлетворительным образом.
В июле 1907 года Юнг написал Фрейду очередное письмо, в котором сообщал о том, что истерическая пациентка рассказала ему стихотворение о заключенном, открывающем клетку и позволяющем улететь любимой птице. Она призналась ему в своем желании иметь от него ребенка. Но для реализации этого желания он должен, как она того хочет, «выпустить птичку».
Сабина не знала того, что Юнг не только по-своему истолкует приведенные ею сюжеты из русской поэзии, но и преподнесет их Фрейду таким грубым, непристойным образом. Кроме того, он перепутал, как оказалось, Пушкина с Лермонтовым. В добавок ко всему он воспроизвел поэтические сравнения Сабины в такой форме, что они могли быть восприняты Фрейдом в качестве подтверждения психоаналитической идеи о типичном переносе сокровенных желаний истерической пациентки на лечащего врача, но ничего не говорили ему о возможных скрытых и подавленных желаниях самого Юнга.
Интересно, что за несколько месяцев до этого Фрейд поделился с Юнгом своими соображениями, связанными с явлением переноса. В декабре 1906 года он написал ему о том, что излечение психоаналитическим методом происходит в результате фиксации либидо, ранее имевшего бессознательную форму.
Юнг не мог не воспринять идею Фрейда о переносе в процессе психоаналитического лечения. Тем более что зарождающиеся в нем самом чувства к Сабине вызывали внутреннее беспокойство. Юнг нуждался в профессиональном оправдании того, что любовь пациентки к врачу следует поддерживать, поскольку именно она способствует выздоровлению.