Сабля, птица и девица
Шрифт:
— Нутром чую, что у него есть. И микстура есть, и подвох есть.
— Я сын боярский, а не мошенник какой! — возмутился Ласка, — Только у меня на дорогу серебра почти не осталось. Поближе бы купить микстуру и в Краков не ехать.
— Как же ты в такую даль без денег отправился? — спросил Ян, — Или по пути потерял?
— Не потерял. И не пропил. И не ограбили.
Ласка подумал, стоит ли рассказывать про корчму, и решил, что стоит. Вольф и Ян в свою очередь, решили, что стоит послушать.
— Я бы серебром зарядить не сообразил, —
— Я бы может и сообразил, — покачал головой Вольф, — Но чтобы без круга отбиться…
— Сабля, — сказал Ян.
— Да что сабля-то? — недовольно сказал Ласка, — Сабля сама собой не помашет.
— Не согласится Люциус, — сказал Ян, — Он вообще русских не любит. С местной шляхтой, говорит, проще.
— Согласится, но условиями обставит, — сказал Вольф, — Отправит куда-нибудь за тридевять земель принести то, не знаю что.
— Может, еще и нет у него такой микстуры, — сказал Ласка, — А за тридевять земель далеко. Мне батя говорил дальше ляхов за лекарством не ехать.
— Может, у самого у пана Люциуса живой воды и нет, но где ее взять, он точно знает, — сказал Ян.
— Где?
— Я не знаю. Не ко мне вопрос. На вопрос, где взять живой воды, один только верный ответ дорогой услуги стоит. Я вот тебе выдал, у кого спросить, а другой бы за это золотом взял. Сама же живая вода в деньгах и вовсе не оценивается. За нее, бывает, и душу продают.
— Душу продавать грех, — уверенно сказал Ласка, — Ее покупает только черт, а с чертом договариваться нельзя. Он всегда обманет, и в ад с любой сделки с ним попадешь.
— Не с любой, — сказал Ян, — Было бы так просто, черти бы рядились коробейниками и пирожками вразнос торговали. По душе за мелкую монетку. Если ты не знаешь, что с чертом имеешь дело, то он обмануть-то может и обманет, но душу не заберет. А может и вовсе не обманет. Может и наоборот, подкупить тебя захочет, чтобы по твоей рекомендации к нему кто пожирнее зашел.
— Давай я за тебя с паном Люциусом поговорю, — предложил Вольф, — Авось по-божески сторгуюсь. Что денег нет, то не беда.
— Я сказал, на дорогу серебра нет. За живую воду могу и золотом заплатить.
— Ян верно говорит. Я тоже в жизни не слышал, чтобы за живую воду деньгами кто-то платил.
— А чем тогда? — спросил Ласка, — Не душой же.
— Услугами. Обязательствами. В мире много такого, чего и за золото не купишь. Вот сейчас ты с паном Станиславом говорил, как его дочь спасти. Думаешь, Меднобородый золото бы у рыцаря взял, даже если бы оно у него было?
— Не знаю.
— Не взял бы, конечно. У него под землей своего золота видимо-невидимо. А вот девицу из шляхетского рода под землей днем с огнем не сыщешь.
Выпили по очередной чарке. Ласка подумал-подумал и никакого злого умысла в предложении Вольфа не нашел. На том и по рукам ударили.
— Слушайте, а с чего этот Чорторыльский русских не любит? — спросил Ласка, произнося фамилию на местный манер.
— Ну ты спросил! —
— Мы бы удержали Стародуб, — ответил Ласка, — Но как раз в это время на Рязань татары набежали, потому Федор Овчина-Оболенский под Стародубом без подмоги остался.
— Это бабка надвое сказала. Сколько бы было той подмоги, а Тарновский серьезный воин. Все равно, на Стародубе война не закончилась. Потом русские знатно отбились под Себежем, но проиграли под Кричевом. После этого обе стороны сильно устали и подписали перемирие. С тех пор и трех лет не прошло, а перемирие постоянным миром до сих пор не пахнет.
— Вот оно что! — вздохнул Ласка, — Говорили мне ляхи в Москве, что к Чарторыйскому можно через Оршу и Минск доехать, а не через Витебск и Полоцк. Воевали тут недавно батя и братья, а меня не взяли, маленький был.
— Через Оршу и Минск? — переспросил мельник, — К Чо…
— На Волынь же?
— К Ча, — сказал Вольф, который тоже все понял.
— Скажи-ка, а ты по своей ли воле на Витебск свернул из Дубровно? — спросил Ян.
— Почти. Я говорил, что деда своего встретил среди покойников в корчме?
— Говорил.
— Он мне сказал тогда, что через Минск ехать мне не судьба. Я и решил не спорить.
— Я сразу понял, — Ян торжествующе посмотрел на Вольфа.
Вольф пожал плечами.
— Скажем?
— Что скажем? Сколько раз сказали уже, не слышит. И не услышит. От судьбы бегать пустое дело. Как раз и пан Станислав как специально уехал.
6. Глава. Пан Люциус Чорторыльский
Во вторник вечером Ласка, Вольф и Ян въехали в Волынь. Деревня деревней, но шляхтичей на улице как бы не больше, чем холопов. Вот корчма, вот господский особняк с неизменными колоннами на римский манер.
Ян снял в корчме комнату на троих, все перекусили на ночь и отправились спать. Поутру оделись не в дорожное, а в специально взятые хорошие костюмы и отправились с деловым визитом к хозяину этих мест.
— У любого магната, или пана, претендующего, что он как бы тоже немного магнат, должны быть клиенты, — по пути рассказывал Ян, — То есть, небогатые шляхтичи. Зажиточные паны, как у нас говорят, магнаты, правят на своих землях совершенно своевольно, без оглядки на короля и на писаный закон. Любой шляхтич, который сам не магнат, должен придерживаться какой-нибудь партии, то есть, быть вассалом какого-нибудь магната.