Сад Дьявола

Шеттлер Джон

Он взял себя в руки, отринул охвативший его ужас, и приказал радисту вызвать «Киров» и запросить указаний. Возможно, корабль мог выполнить маневр и потеряться в дымке. Но на радаре не было ничего, кроме проклятых американских самолетов. Ответа за запросы, не было, но радист продолжал повторять: «Киров» «Орлану», прием. Запрашиваю указаний, как поняли?… «Киров» «Орлану», прием. Запрашиваю указаний, как поняли?…

Ощущая подавленность и понимая, что вражеские самолеты находились всего в нескольких минутах от них, Ельцин вышел из бронированной цитадели на крыло мостика с биноклем. Они шли всего в двух километрах впереди атомного ракетного крейсера, но, взглянув в сторону кормы, он не увидел никаких следов корабля. «Киров» пропал. Что произошло?

Да, все

они ощутили суровый порыв ветра от взрыва и волну, но даже его гораздо меньший корабль легко перенес их, и вражеских самолетов рядом тоже не было. Неужели «Киров» постигла та же участь, что и «Адмирал Головко», пораженный случайным снарядом американского линкора? Нет, по корме не было видно никаких признаков взрыва, а «Киров» был очень большим кораблем. Если бы с ним что-либо случилось, это было бы заметно. Но что за странное сияние озарило море? У него не было времени на подобные вопросы.

Напряженные секунды уходили, и он понимал, что «Орлан» остался один, и вскоре должен был подвергнуться массированному авиационному налету. Время уходило. Он бросился обратно на мостик.

— Воздушная тревога! Зенитному комплексу огонь! Системам самообороны готовность!

Взвыла сирена, и несколькими секундами спустя ракеты снова устремились из пусковых установок в носовой части палубы навстречу американским самолетам. Одна за другой ракеты с ревом уносились прочь на хвостах горячего белого дыма. А затем он услышал в отдалении низкий гул множества воздушных винтов и увидел в небе синие пятнышки, продолжавшие рваться вперед среди разрывов его смертоносных ракет.

Возможно, сотня самолетов, появившаяся над «Айовой» и была свергнута в небытие ядерным взрывом, но за ними наблюдались еще сто, обходя грибовидное облако слева и справа, и все еще смело идущих прямо на его корабль.

— Доложить остаток боезапаса, — крикнул он, перекрикивая гул приближающихся самолетов.

— Товарищ капитан, остаток 96 ракет.

Но по правому борту приближалась вторая группа самолетов с «Тикондероги» и остальных авианосцев группы Спрага, по меньшей мере, 160 или больше. Всего его атаковали почти 280 самолетов, по три на каждую ракету главного зенитного комплекса. Также у них имелось еще 56 ракет комплексов «Кортик» и 8 700 30-мм снарядов [9] . Если дойдет до них, будет очень плохо, подумал он. Очень плохо.

9

Кроме того, имеется артиллерийская установка (по проекту АК-130 или А-192), предназначенная в том числе для ведения зенитного огня, но автор об этом не знает

В эту эпоху в основе боевых действий лежала массовость и жестокая решимость. Вначале немцы захватывали слабых противников в удушающие кольца своей бронетехникой. Четыре года спустя союзники превратились в практически неостановимую стальную лавину, сметавшую все на своем пути сокрушительным напором стали и огня. Американцы разбили японцев, просто превзойдя их — построив сотни кораблей и тысячи самолетов. И когда японцы, наконец, вывели в бой своих последних стальных гладиаторов — «Ямато» и «Мусаси» — американцы просто забомбили их с воздуха, словно пчелы, атаковавшие льва. «Ямато» был поражен одиннадцатью торпедами и шестью бомбами, после чего взорвался боекомплект, выбросив грибовидное облако на шесть километров в высоту, которое было видно за девяносто километров. «Мусаси» перевернулся и затонул, только получив еще более серьезные повреждения — девятнадцать торпед и семнадцать бомб [10] .

10

И, тем не менее, описанному здесь американскому боевому духу явно позавидовали бы и камиказде…

Любой корабль можно было потопить, Ельцин это понимал. Что случилось с «Адмиралом Головко», когда американцы добились

всего одного удачного попадания — не более чем случайно, так как, вероятно, даже не видели его, Они стреляли по гораздо большему силуэту «Кирова» и просто промахнулись — а снаряды попали в «Адмирал Головко» по чистой случайности. Нам хватит одного или двух попаданий.

Суровая логика была для него очевидна. Его корабль никогда не предназначался для противостояния подобному противнику. Он был создан для действий в составе надводной ударной группы в составе четырех-пяти аналогичных кораблей, под прикрытием истребителей с «Адмирала Кузнецова». «Орлан» должен был быть частью гордой стаи других орлов, без которых был обречен. Куда делся «Киров»?

— Доложить о целях по корме.

— Товарищ капитан, на радаре чисто.

— Акустик, сонар в активный режим. Докладывать обо всех целях в радиусе пяти километров.

— Есть сонар в активный режим… — После небольшой задержки сонар система начала давать импульсы, словно в такт связисту, продолжавшему запрашивать флагман. Радист продолжал повторять: «Киров» — «Орлану», прием. Запрашиваю указаний, как поняли?… «Киров» — «Орлану», прием. Запрашиваю указаний, как поняли?…

— Товарищ капитан, подводных целей в пределах пяти километров не наблюдаю. Продолжаю поиск.

Куда делся «Киров»?

Ему вдруг вспомнилось, что сказал ранее Карпов.

— И еще одно… Если дойдет до применения ядерного оружия, наш прошлый опыт заставляет меня полагать, что мы также можем оказаться затронуты эффектами взрыва…

— Что вы хотите сказать? Каким образом?

— Невозможно сказать наверняка. Нас забросил сюда масштабный выброс энергии. Ядерный взрыв на достаточно близкой дистанции мог бы отправить нас… Куда-то еще.

Ясно, Карпов, что он отправил куда-то еще тебя, но нас оставил здесь… Если только… Не вызовет ли еще один ядерный взрыв разлом во времени, через который «Орлан» сможет уйти в безопасное место? Его тогдашний ответ Карпову вселил в него некоторую надежду.

— Возможно, это могло бы отправить нас обратно в наше время.

— Это мысль приходило мне в голову, — сказал Карпов. — Мы могли бы убить двух медведей одним выстрелов. Нам нужно преподать американцам урок и изменить историю в нашу пользу. Если это отправит нас домой, тем лучше.

— А как же преждевременная гибель двух тысяч человек? — Всплыл в сознании голос доктора Золкина. — Что тогда, Карпов?

И что теперь?

Следовал ли последовать примеру Карпова и смести приближающуюся американскую ударную волну с неба? А что делать с быстроходными линкорами, способными развить до 33 узлов? У него имелось шестнадцать ракет, и он видел, как Карпов всадил шесть «Москитов-2» в американский линкор, и тот продолжал вести огонь, прежде, чем исход боя был решен одним последним ударом [11] . У него имелось три специальные боевые части и он мог бы использовать их против целей на юго-западе. Затем бы он мог сосредоточиться на остатках авиационной группы Хэлси.

11

Автор полагает, что противокорабельные ракеты совершенно неэффективны против брони линкоров, рассчитанной на удары снарядов весом около тонны, тогда как боевая часть ракеты имеет вес 300–500 килограммов. Однако автор не учитывает вес самой ракеты, благодаря которому сила удара в несколько раз превосходит силу удара снаряда

Тогда в истории останутся два безумца, мрачно подумал он. Он посмотрел на персонал мостика. Люди были напряжены, но продолжали выполнять свои обязанности, следуя навыкам, полученным в ходе подготовки. Его корабль отвечал на брошенный вызов, двигатели несли его вперед, оружие применялось с красотой и эффективностью — стартовала ракета за ракетой, и каждая из них убивала кого-то там, в небе — храбрых и смелых людей, которые, возможно, должны были прожить намного больше. И их бы ждала долгая и счастливая жизнь, если бы не это жуткое пятно на лице времени.