Сад философских камней
Шрифт:
Если на волю Божию положиться — все хорошо, даже и неприятности, все ведет ко спасению души нашей, и при этом великая премудрость и глубина открывается. Любящим Бога все поспешествует во благо. (Никон Оптинский)
Любви ко Христу, дитя мое, мы достигаем следующим образом: всем своим существом устремляемся к Богу и призываем Его. Созерцая природу, деревья, растения, птиц, пчел, цветы, море, рыб, звезды, луну, солнце и прочее великое множество прекраснейших Его творений, мы обращаем свой ум к Богу и, прославляя Его через них, пытаемся осознать, сколь они чудесны и удивительны, и стараемся полюбить
Всех люби о Господе, всем угождай, но все это делай так, чтобы душа твоя была свободна от всего земного, временного и видимого. (Прот. Авраамий Некрасов)
Излишнее попечение о вещах житейских свойственно человеку неверующему и малодушному. (Серафим Саровский)
Сказал старец: «Я верую, что не неправеден Бог и в том, чтобы извести меня из темницы, и в том, чтобы ввергнуть в нее». («Древний патерик»)
Во всякое время, если возможет человек отсечь свою волю во всем и иметь смиренное сердце, и смерть всегда перед глазами, то может спастись благодатию Божиею; и где бы он ни был, им не овладеет боязнь… (Варсануфий Великий)
Страх возникает вследствие бессилия духа. (Спиноза)
Перетерпим ли то и то? — Не так, братия мои, не так. Это слова неверия и сомнения, которым не следует давать место. Ибо уверовав твердою верою, мы всё можем перенести. (Феодор Студит)
Терпение того человека имеет силу, кто принимает свою участь. (Хасан аль-Басри)
Осознав и страдания, и невзгоды как благословения, нет надобности стремиться к счастью. (Дагпо Лхадже Гамбопа)
Несчастье для благомыслящих становится воспитанием, и страдание часто лучше, чем благополучие. (Григорий Богослов)
Опыт зла есть более ясное познание блага для тех, чьи силы слишком слабы, чтобы знать зло раньше, чем его испытать. (Плотин)
Зло и страдание, ад в этом времени и в этом мире обличает недостаточность и неокончательность этого мира и неизбежность существования иного мира и Бога. Отсутствие страдания в этом мире вело бы к довольству этим миром как окончательным. (Н. Бердяев)
Все больное, все глупое, все злое становится своей противоположностью, если ты можешь распознать в нем Бога, добраться до его глубочайших корней, которые уходят гораздо дальше, чем горе и благо, чем добро и зло. (Г. Гессе)
В обстоятельствах настоящей жизни
Где же зло и как вползло оно сюда? В чем его корень и его семя? Или его вообще нет? Почему же мы боимся и остерегаемся того, чего нет? А если боимся впустую, то, конечно, самый страх есть зло, ибо он напрасно гонит нас и терзает наше сердце, — зло тем большее, что бояться нечего, а мы все-таки боимся. (Аврелий Августин)
Что бы ни происходило в твоем уме, сохраняй осознавание того, как оно исчезает, не оставляя следа, подобно пролетевшей птице. (Лонгчен Рабджам)
Мир мысли — единственная реальность в том водовороте привидений и призраков, который зовется реальным миром. (И. Андрич)
Вся тьма вещей — это и есть ваша собственная природа. Созерцая всех людей и не-людей, добро и зло, плохие вещи и хорошие вещи, вы должны отстраняться от них, не омрачаясь, не загрязняясь ими, не привязываясь к ним, но воспринимая их как подобные пустоте. (Хуэй-нэн)
Вожделение и ненависть обусловлены тем, что мы воспринимаем вещи гипертрофированно хорошими и плохими. Чтобы уменьшить подобные негативные эмоции, полезно рассматривать людей и явления как в чем-то иллюзорные, подобные театральному спектаклю на фоне рисованного задника. (Далай-лама XIV)
Безрассудный приписывает свойства и деяния тела и чувств незапятнанному Атману, который — бытие и мысль, как небу приписывают синеву и прочие свойства. (Шанкара)
Есть деяния и есть последствия, а деятеля нет. Есть группы, которые возникают и снова разрушаются. Эмпирическая личность, воображающая это, не существует. («Абхидхармакоша»)
В полном молчании, с миром и тишиной в уме позвольте мыслям и эмоциям, какие бы ни возникали, приходить и уходить… Нужно представить человека, который вернулся домой после длинного, тяжелого рабочего дня в поле и расположился в своем любимом кресле перед огнем. Он работал весь день и уверен, что достиг всего, к чему стремился; ему более не о чем беспокоиться; ничего не осталось незавершенным; он может позволить себе полностью отпустить все свои тревоги и заботы… При этом не нужно поддерживать или подтверждать чувство существования: я просто есть. В этом фундаментальная вера. Ничего особенного не надо делать. (Согъял Ринпоче)