Сад каменных цветов
Шрифт:
Эли распластался среди зеленых веток рододендронов.
– Господь всемогущий! – прошептал он.
Сван Хардигри выглядела как кинозвезда в черном купальном костюме, черных солнечных очках и длинном прозрачном черном одеянии, заменявшем ей халат. Она прошла вдоль бассейна и остановилась на краю террасы, отводя рукой темные пряди с лица и вглядываясь в лес. Волосы на затылке Эли встали дыбом. Он не мог пошевелиться, хотя могущественная Сван Хардигри направлялась в его сторону.
Она спустилась по мраморным ступеням и остановилась во дворике с фонтаном. Эли видел, как Сван опустилась на колени у пруда и погрузила пальцы
Рыба отчаянно билась, но лишь когда она начала сдаваться, Сван отпустила ее в пруд. Облегчено плеснув хвостом, рыба ушла в глубину, а Сван сполоснула руки, отряхнула с них воду, встала и пошла вверх по лестнице. Подойдя к бассейну, сбросила халат и нырнула в голубую прозрачную воду. Миссис Хардигри была здесь царицей. Она могла играть роль господа бога.
Эли облегченно вздохнул. Теперь он видел Сван Хардигри в ее доспехах.
Глава 3
– Встаньте, мистер Уэйд!
Учительница пятого класса миссис Дэйн свирепо смотрела на Эли сквозь квадратные очки в янтарной оправе. Она держала в руке листы с его контрольной работой, словно собиралась отхлестать его ими. С виду она вполне подходила на роль убийцы – маленькая, сильная, толстая, с лицом, похожим на мордочку мопса. Миссис Дейн носила белокурый парик, из-под которого частенько выбивались темные волосы. Казалось, что она всегда пребывает на грани нервного срыва.
У Эли мурашки побежали по коже. Он медленно, словно сироп из бутылки, выполз из-за своей парты. Эли терпеть не мог отвечать у доски: он стеснялся своих коротковатых мешковатых штанов и фланелевой рубашки, полученной от Армии спасения. Одноклассники приглушенно захихикали. Эли поправил очки и в полном отчаянии посмотрел на миссис Дейн.
– Мистер Уэйд, – ровным голосом начала она, – вы написали эту контрольную работу за пять минут. Остальным ученикам потребовался целый час. – Она хлопнула листами по столу. – Вы списывали!
– Нет, мэм, – просто ответил Эли. – Я не списывал, мэм.
Миссис Дэйн потрясла листами:
– Тогда объясните, как вам это удалось.
– Мне просто… не пришлось долго думать. Цифры сами выскакивают.
– Как блохи, – прошептал один из мальчишек. – Наш Уэйд – блошиная голова!
В классе засмеялись, но миссис Дэйн шлепнула ладонью по столу, и шум разом стих. У Эли вспыхнули щеки.
– Идите к доске! – приказала учительница.
У мальчика задрожали колени. Он медленно прошел между партами, повернулся лицом к классу и встал, словно солдат на часах. Миссис Дэйн нацарапала что-то в блокноте и обратилась к Эли:
– Умножьте двести семьдесят на двести пятьдесят.
Эли взял кусок мела и записал цифры.
– Получается шестьдесят семь тысяч пятьсот, – ответил он.
– Не шутите со мной, сэр!
– Я не расположен шутить с вами, мэм. Это результат.
Миссис Дэйн перемножила цифры в блокноте. Румянец вспыхнул у нее на щеках, она нахмурилась.
– Все верно. – У Эли отлегло от сердца, но учительница не собиралась сдаваться. – Разделите шесть тысяч семь на двенадцать.
Эли даже не стал ничего записывать на доске.
– Пятьсот, запятая, пятьдесят восемь.
Учительница повторила операцию
– Умножьте два миллиона двадцать на шестьдесят семь!
– Сто тридцать четыре миллиона одна тысяча четыреста семь. – Он помолчал. – Ровно.
Миссис Дэйн села, умножила цифры в блокноте и отбросила ручку в сторону. В полной растерянности она сдвинула парик, и густая прядь черных волос вырвалась на свободу.
«Заставил я ее поработать», – подумал Эли.
Учительница снова подняла голову и указала на него пальцем.
– Вы гений.
Волна гордости подхватила Эли. Он сдержался, не нагрубил, поверил в себя – и выиграл этот унизительный конкурс. Эли посмотрел на одноклассников и увидел, что все они в изумлении пооткрывали рты и глазеют на него, как мыши на головку сыра.
Большой вкусный кусок сыра. И это он!
– Приветствую всех! – произнес Эли Уэйд.
Почти каждую субботу Сван брала меня с собой в офис «Мраморной компании», где я выполняла кое-какую бумажную работу, постепенно изучая нелегкий семейный бизнес. Обычно я сидела за собственным]маленьким столиком в углу кабинета Сван и с завистью смотрела в большое окно на синее небо и глубокую мраморную каменоломню. Мне больше нравилась фабрика по обработке камня, расположенная рядом. Там мне иногда разрешали постоять рядом с мастером, предварительно прикрыв глаза защитными очками. Я наблюдала, как он обрабатывал, а потом шлифовал камень. По субботам работники могли приводить своих сыновей, чтобы учить их ремеслу. Девочки не допускались. Кроме меня.
В это ясное субботнее утро там оказался и Эли. Его руки утонули в огромных, не по размеру, кожаных рукавицах, лицо и волосы покрывала каменная пыль, платок, прикрывавший рот и нос, был завязан узлом на затылке. Он работал рядом с отцом и даже ни разу не взглянул на меня, когда я смотрела на него. Но я его поймала, когда он исподтишка меня разглядывал. Я специально отвернулась, а потом резко повернула голову – и поймала его!
Неожиданно в цех вошла Сван, несказанно удивив меня: она редко появлялась там, где летела пыль. Глядя на нее, никто бы не усомнился, что перед ним настоящая деловая женщина семидесятых годов. В этот день она выбрала брючный костюм от известного дизайнера – синие брюки и жакет в тон. Цветного шелковый шарф был завязан на талии и свисал на ее правое бедро, словно флаг арбитра. Высокие каблуки импортных кожаных туфель уверенно цокали по мраморной крошке, небольшая нитка жемчуга украшала шею. Все мужчины на фабрике провожали ее взглядами. Сван все еще была красива. Она могла бы быть старшей сестрой Скарлетт О'Хара или матерью Жаклин Смит в фильме «Ангелы Чарли».
Ну а меня, разумеется, одели в розовый шерстяной комбинезон и высокие розовые сапоги до колена.
Сван остановилась возле Джаспера Уэйда и поманила его указательным пальцем. Когда он снял защитную маску и отложил в сторону инструмент, она сказала:
– Зайдите в мой кабинет, мистер Уэйд. И захватите с собой сына.
Я даже представить не могла, что ей нужно от Джаспера и Эли, но не сводила глаз с Эли, потому что не хотела упустить ни одной детали. Когда он стянул с лица платок и снял очки, чтобы протереть стекла, я увидела тревогу в его больших карих глазах. У меня защемило сердце.