Сад Лиоты

Риверс Франсин

— Моя мать не любит бабушку Лиоту. Они прожили врозь много лет. Мама считает, что я перешла на сторону бабушки, но это не так. Просто я хочу еще побыть с ней. Столько, сколько смогу, но боюсь, что у меня осталось немного времени.

Марианна со слезами на глазах погладила Энни по щеке.

— Мы с Томом очень любим тебя, Энни, и поможем тебе всем, чем сможем. Ты только скажи.

Как жаль, что мама не такая.

20

Корбан

сопел и пыхтел, вынося из спальни Листы туалетный столик, один край которого держал Сэм Картер. Все ящики из столика были вынуты Энни и сложены на диване в гостиной. С большим трудом Корбан и Сэм протиснулись в дверной проем, потом вынесли эту антикварную вещь через прихожую во вторую спальню. Энни и Сьюзен в это время разобрали кровать Лиоты, чтобы перетащить ее по частям.

Все утро у них ушло на то, чтобы полностью освободить комнату от мебели и драпировок, постелить на пол линолеум и зашпаклевать на вымытых стенах дыры от гвоздей, на которых висели картины. Энни и Сьюзен принялись снимать первый слой розовой водоэмульсионной краски, а Корбан и Сэм пошли на кухню, чтобы немного отдохнуть и подкрепиться.

— Как продвигается твоя курсовая работа? — спросил Сэм, наливая себе вторую чашку черного кофе.

— Никак.

— И в чем же дело? — удивился Сэм.

Корбан пожал плечами.

— Наверное, я потерял к ней интерес. — Он продолжал исправно посещать все занятия, но курсовая работа, которую он делал для профессора Вебстера, застопорилась. Всякий раз, когда Корбан садился за компьютер, собираясь перенести в него свои записи, он ловил себя на том, что тупо пялится в пустой экран. — У меня слишком много других забот.

И убийство его первого — возможно, единственного — ребенка было главнейшей. Оно занимало все его мысли.

Теперь, когда Рут уехала и он остался в квартире один, не ее уход лишал его покоя, а сознание своей вины. Его не утешала мысль о том, что он был против аборта, все равно он чувствовал себя виноватым в смерти ребенка. Видимо, он все-таки чего-то не сумел сделать, чтобы остановить Рут. Он должен был найти такие слова, которые заставили бы ее передумать.

Интересно, мальчик это был или девочка?

Его охватило отчаяние.

Сэм подсел к Корбану, и теперь за столом они сидели рядом.

— Ты выглядишь так, словно тебя что-то гложет.

На лице Корбана появилась ироничная улыбка.

— Меня гложет очень многое.

— Хорошо хоть это не связано с Энни.

Корбан удивленно поднял брови. Сэм казался ему чересчур приземленным парнем для Энни.

— Между вами что-то есть?

— Пока нет, но мне хотелось бы. Я решил ей честно сказать об этом.

— Тогда и я поступлю точно так

же. Энни мне нравится. Очень нравится. Могу признаться, что нахожу привлекательной не только ее внешность, но и многое другое. У тебя возникли какие-то проблемы?

Сэм напустил на себя загадочный вид.

— Одной женщины должно быть достаточно для мужчины.

— Согласен.

— Я слышал, у тебя серьезное увлечение.

— Уже нет.

Сэм с удивлением уставился на Корбана. Затем улыбнулся и поднял свою чашку.

— Пусть победит лучший.

Корбан нисколько не сомневался, что победа достанется Сэму Картеру.

От внимания Энни не ускользнуло, что Корбана что-то тревожило весь день, но она была так занята, что не нашла времени сесть и обсудить с ним его проблему. Еще столько всего нужно сделать, а времени осталось очень мало. Вечером, когда он собрался уходить, она проводила его до дверей, поблагодарила за помощь и с тревогой отметила, что он выглядит подавленным и озабоченным.

— С тобой все в порядке, Корбан?

— Я справлюсь. — Он улыбнулся, но улыбка получилась какая-то жалкая. — Можно с тобой поговорить, Энни?

Он оглянулся и увидел, что Сэм стоит в дверях кухни и наблюдает за ними.

— Пойдем на улицу.

Когда Энни вышла с ним на крыльцо и закрыла за собой входную дверь, она остановилась. Ждала, что он скажет.

Он почесал затылок:

— Не знаю, как спросить тебя, чтобы не выглядеть полным ничтожеством в твоих глазах.

— Просто спроси, Корбан. — Она ни на миг не сомневалась, о чем пойдет речь.

— Мне хотелось бы знать, как все сложится, Энни.

— Ты о своей курсовой?

Он поджал губы:

— Отчасти.

Она заметила, как слезы заблестели в его глазах.

— Все в порядке, Корбан. — Она улыбнулась. — Можешь признаться, что волнуешься за бабушку Лиоту. Я не буду думать о тебе хуже из-за того, что, занимаясь исследовательской работой, ты дал волю своим чувствам.

Он кивнул, но ответил не сразу:

— Я надеюсь, что она поправится, Энни. — Его голос дрогнул. — Очень надеюсь. И верю, что она проживет еще немало лет…

— Конечно, она же никогда не сдается.

— Теперь родственники ополчатся на тебя, а тебе лишь восемнадцать.

От такой нежной заботы у нее потеплело на сердце. Он хотел бы не беспокоиться о ней, но не мог иначе. И это кое-что говорило о его душе.

— Бабушка оставила мне пару козырных карт. Но сама я считаю, что всего лишь исполняю волю Божью. Кто на меня ополчится, если мне помогает Господь?

Он укоризненно покачал головой:

— Мне еще не встречались такие наивные люди, как ты, Энни.