Сад Лиоты
Шрифт:
— Тогда почему вы поставили «хорошо», а не «отлично»?
Рука профессора Вебстера застыла на портфеле.
— В предложенной вами программе есть все данные для превосходной оценки вашей работы, мистер Солсек, но не хватает одного очень важного и, я бы сказал, основного компонента.
Как такое могло случиться? Они с Рут тщательнейшим образом перепроверили всю курсовую работу перед подачей. Он ничего не упустил.
— В чем же дело, сэр?
— Человеческий фактор.
— Простите, в каком смысле?
— Человеческий
— Я расслышал, сэр. Только не могу понять, что вы имеете в виду. Вся моя работа сфокусированана человеческом факторе.
— Неужели?
Корбан сдержал свой гнев, вызванный сардоническим тоном Вебстера, и усилием воли заставил себя говорить более спокойно.
— Как, по-вашему, я могу сделать этот фактор более очевидным, сэр?
Он страстно желал иметь отличную оценку по социологии и не собирался довольствоваться более низким баллом. Ее он выбрал основным, профилирующим предметом и на протяжении трех лет стабильно получал высокие оценки. И теперь ему вовсе ни к чему нарушать эту традицию и портить диплом.
— Включите в свою работу социологическое исследование.
Корбан покраснел от злости. Ведь очевидно же, что профессор недостаточно внимательно прочитал его курсовик.
— Мною был учтен опыт социологических исследований. Вот здесь, на пятой странице. И еще здесь, на восьмой.
Вся его программа опиралась на взятые из реальной жизни факты. Как может профессор так говорить?
— Вы взяли эти факты из многочисленных докладов. Знаю, знаю. Я прочитал список использованной вами литературы, мистер Солсек. Чего нам действительно недостает, так это личногоконтакта с теми, кого может коснуться предложенная вами программа.
— То есть вы хотите, чтобы я проводил опрос на улицах?
Корбан не сумел скрыть некоторого презрения, вкравшегося в его вопрос. Сколько времени ему понадобится, чтобы составить подходящий вопросник? И сколько сотен людей придется найти и опросить? Разве он писал диссертацию, а не курсовую работу, основное требование к которой — изложить программу тезисно? Ведь не в аспирантуре же он учится. Пока.
— Нет, мистер Солсек. Мне бы хотелось, чтобы свои предложения вы подкрепили составленным лично вами социологическим портретом. И одного такого портрета будет вполне достаточно.
— Только одного, сэр? Но это…
— Одного, мистер Солсек. У вас нет времени на большее. Добавьте человеческий фактор, и тогда вы получите желаемую оценку. Я уверен в этом.
Корбан не разделял уверенности профессора, однако чувствовал его глухое недовольство. Может, они не сошлись характерами? А может быть, его программа несостоятельна? Но как такое возможно? Если эту программу осуществить, то решатся многие актуальные проблемы, с которыми сталкивается руководство штата.
— Может быть, в вашей собственной семье, мистер Солсек, есть такой человек, который
— Нет, сэр.
Вся его семья живет в Коннектикуте и северной части Нью-Йорка, слишком далеко, чтобы он мог взять у своих родственников интервью, подтверждающее его тезисы. Кроме того, в семье водятся деньги. Его отец сумел подняться выше заурядных представителей среднего класса. А отправной точкой в работе Корбана служили малообеспеченные слои населения. В его семье никто не рассчитывал на социальное пособие. Он подумал о своей матери, которая большую часть года жила в Швейцарии со своим вторым мужем, брокером по инвестиционным ценным бумагам.
— Это, по-видимому, представляет для вас проблему, мистер Солсек? — Профессор Вебстер взял со стола свой портфель. — Тем не менее, я совершенно уверен, что вы справитесь с ней.
— Перестань ворчать, Кори, — бросила вечером Рут, когда они встретились в снимаемой ими на двоих квартире, находившейся в нескольких кварталах от Юниверсити-авеню. — Все очень просто. Если хочешь получить отличную оценку, следуй рекомендациям профессора. Он ведь не предложил тебе сделать что-то ужасное. — Она провела рукой по своим прямым, коротко стриженым волосам цвета воронова крыла и открыла буфет, стоявший на их маленькой кухоньке.
— Опятьу нас нет фильтров для кофе?
— Почему же, есть. Посмотри слева от раковины.
— Я их туда не клала, — заявила она, закрывая дверцу шкафчика, который только что подвергла осмотру.
— Это я переложил. Подумал, что будет логичнее поставить кофейник на нижнюю полку, а кружки на верхнюю, прямо над фильтрами и кофе.
Рут вздохнула:
— Если б я раньше поняла, насколько несносный у тебя характер, я бы хорошенько подумала, прежде чем поселиться с тобой под одной крышей.
Она достала из шкафчика банку с кофе и пакет с фильтрами.
— Один социологический портрет. — Кори постучал карандашом. — Это все, что мне нужно.
— Портрет женщины.
Он нахмурился:
— Почему именно женщины?
— Потому что слабый пол более разговорчивый, вот почему. — На лице Рут появилась гримаса. — Только не проболтайся моим эмансипированным подружкам, что я говорила тебе об этом.
— Женщины так женщины. Прекрасно. Какой?
— Такой, с которой у тебя возникнет взаимопонимание, — заметила Рут, засыпав в кофейник полную мерную ложку кофе, обжаренного по-французски.
— Мне ни к чему личные отношения.
— А как, по-твоему, ты получишь ответы на интересующие тебя вопросы, если не сдружишься с объектом своего исследования?
— У меня нет времени завязывать дружбу, Рут.
— Ты же знаешь, что это вовсе не будет дружба на всю жизнь.Всего лишь на время, пока не завершишь свою курсовую работу.