Сад любви (сборник)
Шрифт:
Огней, цветов – шучу и весел я!
Не изменить, что нам готовят дни!
Не накликай тревоги, не темни
Лазурных дней сияющий остаток.
Твой краток миг! Блаженствуй и цени!
Мяч брошенный не скажет: «Нет» и «Да!»
Игрок метнул, – стремглав лети туда!
И нас не спросят, в мир возьмут и бросят.
Решает Небо – каждого куда.
Рука упрямо чертит
Начертан он? Конец! И с этих пор
Не сдвинут строчки и не смоют слова
Все наши слезы, мудрость и укор.
Поймал, накрыл нас миской небосклон.
Напуган мудрый. Счастлив, кто влюблен.
Льнет к милой жизни! К ней прильнул устами:
Кувшин над чашей – так над нею он!
Кому легко? Неопытным сердцам.
И на словах – глубоким мудрецам.
А я глядел в глаза жестоким тайнам
И в тень ушел, завидуя слепцам.
Храни, как тайну. Говори не всем:
Был рай, был блеск, не тронутый ничем.
А для Адама сразу неприятность:
Вогнали в грусть и выгнали совсем!
В полях – межа. Ручей. Весна кругом.
И девушка идет ко мне с вином.
Прекрасен Миг! А стань о вечном думать —
И кончено: поджал ты хвост щенком!
Вселенная? – взор мимолетный мой!
Озера слез? – все от нее одной!
Что ад? – ожог моей душевной муки.
И рай – лишь отблеск радости земной!
Наполнить камешками океан
Хотят святоши. Безнадежный план!
Пугают адом, соблазняют раем…
А где гонцы из этих дальних стран?
Не правда ль, странно? – сколько до сих пор
Ушло людей в неведомый простор
И ни один оттуда не вернулся.
Все б рассказал – и кончен был бы спор!
«Вперед! Там солнца яркие снопы!»
«А где дорога?» – слышно из толпы.
«Нашел… найду…» – Но прозвучит тревогой
Последний крик: «Темно и ни тропы!»
Ты нагрешил, запутался, Хайям?
Не докучай слезами Небесам.
Будь искренним! А смерти жди спокойно:
Там – или Бездна, или Жалость к нам!
О, если бы в пустыне просиял
Живой родник и влагой засверкал!
Как смятая трава, приподнимаясь,
Упавший путник ожил бы, привстал.
Где цвет деревьев? Блеск весенних роз?
Дней семицветный кубок кто унес?..
Но у воды, в садах, еще есть зелень…
Прожгли рубины одеянья лоз.
Каких
Каких я только радостей не знал!
И все ушло… Какой-то сон бесплотный
Все то, что я так жадно осязал!
Кому он нужен, твой унылый вздох?
Нельзя, чтоб пир растерянно заглох!
Обещан рай тебе? Так здесь устройся,
А то расчет на будущее плох!
Вниманье, странник! Ненадежна даль.
Из рук змеится огненная сталь.
И сладостью обманно-горькой манит
Из-за ограды ласковый миндаль.
Среди лужайки – тень, как островок,
Под деревцом. Он манит, недалек!..
Стой, два шага туда с дороги пыльной!
А если бездна ляжет поперек?
Не евши яблок с дерева в раю,
Слепой щенок забился в щель свою.
А съевши видно: первый день творенья
Завел в веках пустую толчею.
На самый край засеянных полей!
Туда, где в ветре тишина степей!
Там, перед троном золотой пустыни,
Рабам, султану – всем дышать вольней!
Встань! Бросил камень в чашу тьмы Восток!
В путь, караваны звезд! Мрак изнемог…
И ловит башню гордую султана
Охотник-Солнце в огненный силок.
Гончар лепил, а около стоял
Кувшин из глины: ручка и овал…
И я узнал султана череп голый,
И руку, руку нищего узнал!
«Не в золоте сокровище, – в уме!»
Не бедный жалок в жизненной тюрьме!»
Взгляни: поникли головы фиалок,
И грозы блекнут в пышной бахроме.
Султан! При блеске звездного огня
В века седлали твоего коня.
И там, где землю тронет он копытом,
Пыль золотая выбьется звеня.
«Немного хлеба, свежая вода
И тень…» Скажи, но для чего тогда
Блистательные, гордые султаны?
Зачем рабы и нищие тогда?
Вчера на кровлю шахского дворца
Сел ворон. Череп шаха-гордеца
Держал в когтях и спрашивал: «Где трубы?»
Трубите шаху славу без конца!»
Жил во дворцах великий царь Байрам.
Там ящерицы. Лев ночует там.
А где же царь? Ловец онагров диких
Навеки пойман – злейшею из ям.
Нас вразумить? Да легче море сжечь!