Сад принцессы Сульдрун
Шрифт:
Глаза Тамурелло словно вспыхнули черным огнем. Он сделал шаг вперед: «Ты смеешь угрожать мне, Мурген? Ты постарел, ты слабеешь, тебе не дают покоя воображаемые страхи. Тем временем мое могущество растет!»
На мгновение показалось, что Мурген улыбнулся: «В твоем случае скрижалями предписаны: в первую очередь порча Фалакса, затем смирительный плащ Мискуса и, наконец, непрерывный младенческий плач. Поразмысли над этим и ступай восвояси, благодарный судьбе за мою сдержанность».
«Первым вмешался не я, а Шимрод! Он — твое порождение!»
«Он
Разрезав воздух гневным взмахом руки, Тамурелло исчез в дымчатом вихре, превратившись в темное пятнышко, быстро плывущее по небу на восток.
Эйлас обратился к Мургену: «Можете ли вы оказать нам дальнейшую помощь? Я не хотел бы рисковать жизнью доблестных бойцов — кроме того, опасности подвергается жизнь моего сына».
«Человеколюбие делает честь любому правителю. Но я связан по рукам и ногам своим собственным эдиктом. Так же, как Тамурелло, я не могу вмешиваться в события на стороне тех, кому сочувствую. Мне приходится тщательно выбирать путь — десятки могущественных глаз только и ждут, чтобы я оступился». Мурген положил руку на голову Шимрода: «А ты существенно изменился».
«Чародей Шимрод превращается в шарлатана Фиделиуса?»
Улыбнувшись, Мурген отступил на несколько шагов. Голубое пламя обволокло его фигуру, и он исчез. Там, где он стоял, на земле остался небольшой предмет. Шимрод подобрал его.
«Что это?» — спросил Эйлас.
«Катушка. На нее намотана тонкая нить».
«Зачем она?»
Шимрод проверил свою догадку: «Нить не рвется».
Карфилиот стоял в кабинете, вздрагивая от сотрясений — с глухими ударами продолжали валиться с неба валуны. В круглой раме появилось лицо Тамурелло — искаженное волнением, покрывшееся пятнами: «Фод, мне связали руки — я не могу тебе помочь».
«Но они разрушают замок! Они ворвутся через проломы и разорвут меня на куски!»
Тамурелло печально вздохнул: «Со мной говорить бесполезно, я беспомощен. Сдайся на лучших возможных условиях. Чем больший ущерб ты причинишь нападающим, тем тяжелее будет твоя судьба».
Лицо Тамурелло растворилось в серой мембране; мембрана отслоилась от рамы и пропала, обнажив светлую деревянную панель. Карфилиот с проклятием сорвал раму со стены и бросил ее на пол.
На вершине Так-Тора командир артиллеристов неожиданно подбежал к катапультам и закричал: «Стой! Не стрелять!»
Эйлас поспешил к нему: «Что происходит?»
«Смотрите! — артиллерист указал на башню Тинцин-Фюраля. — Они кого-то вывели на крышу».
«Это Глинет и Друн!» — сказал Шимрод.
Так Эйлас впервые увидел своего сына — на другой стороне пропасти, на краю последних остатков стены готовой
«Но как их вызволить? Они в руках Карфилиота. Он придумал, как остановить канонаду — Тинцин-Фюраль снова неприступен».
Неумытым, ошеломленным, испуганным, ожидающим самого худшего, Глинет и Друну приказали выйти из подвала, где они были заперты, и подняться по винтовой лестнице. Они чувствовали, как лестница то и дело содрогалась под ногами — тяжелые падения валунов производили эффект, напоминавший землетрясение. Когда Глинет остановилась, чтобы передохнуть, сопровождавший их слуга стал подгонять ее угрожающими жестами: «Быстрее! Сэр Фод торопится!»
«Что происходит?» — спросила Глинет.
«Замок осажден — это все, что я знаю. Пойдем, не теряйте время!»
Слуга втолкнул детей в гостиную; шагавший из угла в угол Кар-филиот остановился, чтобы рассмотреть их. Непринужденная элегантность покинула герцога — он выглядел растрепанным и растерянным: «Идите сюда! Наконец вы мне пригодились».
Глинет и Друн отшатнулись, но их заставили подниматься на верхние этажи башни. Сквозь пролом в крыше влетел валун, выбивший каменное крошево из противоположной стены. «Быстро, быстро! Шевелитесь!» — кричал Карфилиот, подталкивая их вверх по оседающей, местами обвалившейся лестнице. Внезапный солнечный свет заставил детей зажмуриться — они вышли на крышу и тут же пригнулись, ожидая падения следующего снаряда.
«Посмотри туда, на гору!» — закричал Друн.
«Там Шимрод! — обрадовалась Глинет. — Он нас нашел, он приехал нас забрать!» Она принялась размахивать руками: «Мы здесь! Возьмите нас отсюда!» Стропильная балка со стоном обвалилась, и лестница башни осела еще ниже. «Скорее! — кричала Глинет. — А то под нами провалится крыша!»
«Иди сюда!» — Друн взял ее за руку и подвел ближе к парапету, от зубцов которого остались одни основания. Дети с надеждой смотрели на вершину горы.
На вершине горы к краю обрыва подошел Шимрод. В одной руке он держал лук, в другой — стрелу. К нему подошел другой человек; Шимрод передал ему лук и стрелу.
Глинет и Друн удивленно наблюдали за происходящим. «Шимрод что-то показывает руками, — сказала Глинет. — Что он хочет сказать?»
«Лучник выпустит стрелу — он хочет, чтобы она в нас не попала».
«Но зачем сюда стрелять?»
Человеческие руки не могли разорвать нить, намотанную на катушку Мургена — нить настолько тонкую и легкую, что она парила в воздухе. Шимрод аккуратно разложил нить на площадке петлями по десять локтей в длину, чтобы нить могла беспрепятственно расправляться. Он поднял лук со стрелой и показал их двум одиноким фигуркам на крыше башни, таким близким и таким далеким, чтобы они могли догадаться о его намерениях, после чего привязал конец нити к стреле.