Сад твоей души
Шрифт:
– Привет, Оль. Уже собираешься? Тогда я не буду раздеваться, мы тебя проводим, – сказал Денис и как-то устало оперся на дверь.
– Да добегу я сама, пять минут – и дома, не делайте из этого проблему, – пыталась я урезонить своих друзей.
Но он махнул рукой и снял с вешалки Ленино пальто, чтобы помочь ей.
– Мне самому надо немного пройтись, в редакции творятся странные вещи. У нас постоянно что-нибудь происходит, специфика тем. Но это пахнет криминалом, – говорил Денис, подавая Лене пальто.
До моего дома мы решили прогуляться по Английской
Мост-дублер, который заменял Благовещенский мост, не был подсвечен, и Нева тонула в темноте.
Мы подошли к спуску напротив нашей Академии художеств. Из-за теплого воздуха над Невой стоял туман, и сфинксы казались спящими в облаках.
– У нас произошло убийство, – неожиданно резко сказал Денис, опершись на парапет.
Мы молча уставились на него, слишком неожиданным был переход.
– Лен, помнишь ту статью про клад в парке, ты еще сказала, что надо показать ее Оле, – спросил Денис.
– Да, конечно, я ее как раз сегодня отдала Ольге почитать. А что? Нельзя? – глупо спросила Лена.
– Автора этой статьи вчера сбила машина, насмерть. Свидетели говорили, что машина поехала, когда он стал переходить дорогу. Номера были залеплены грязью, – продолжал Денис, не обратив внимания на реплику Лены. – Но это еще не все. Квартиру Щеглова вскрыли и всё в ней перелопатили. Сегодня приходил следователь, интересовался, чем таким занимался Щеглов. А мы не в курсе. Последнее время он был каким-то нервным, настаивал на срочной публикации своей статьи, а ее и всерьез-то никто не воспринимал.
Мы стояли, глядя на темные воды Невы, которые текли у нас под ногами, и не знали, что ответить.
– Ладно, дамы. Утро вечера мудренее, да и вам уже пора спать, – философски заметил Денис и, взяв нас с Леной под руки, повел в сторону моего дома.
Трагический рассказ Дениса выбил меня из колеи но, я все-таки решила прочитать статью погибшего журналиста этим же вечером.
В своей статье Андрей Щеглов, опираясь на письма агентов тайной канцелярии, которые он разыскал в Публичной библиотеке, высказывал гипотезу, что члены тайного общества, вынужденные срочно покинуть Российскую империю, спрятали свои сокровища в имении, которое располагалось в Петербуржской губернии, но зашифровали путь к ним в плане парка.
– И что ты по этому поводу думаешь, Ромео? – спросила я своего кота. – Звучит не вполне убедительно. Во время и после революции находили разные клады, как бы их бывшие
Он же, безразлично на меня посмотрев, соскочил с дивана и стал потягиваться прямо на моих материалах, зацепив один из листов.
– Перестань хулиганить, – отчитала я кота, пытаясь вытащить застрявший у него в когтях лист.
Мельком глянув на бумагу, я увидела, что это была заметка Бориса Юрьевича о таинственном партере, которую я сфотографировала в Лесотехнической академии.
– Ты думаешь, что это взаимосвязано? – удивленно сказала я своему коту, который медленно удалялся в сторону кухни с гордо поднятым хвостом и чувством выполненного долга.
Я опустилась на диван и уставилась на листы, разбросанные вокруг.
– Хорошо, Ромео, если мы принимаем твою версию как основную, то что мы имеем на данный момент? Ничего. Тогда необходимо составить список задач, которые надо решить исходя из данной гипотезы. Ты с этим согласен? – Кот сидел в дверях кухни, намывая свои усы.
Несмотря на то что наступил второй час ночи, я решила составить список первоочередных задач, потому что в моей голове творился хаос и надо было все расставить по своим местам. Или, во всяком случае, попытаться это сделать, так как я знала, что заснуть после событий сегодняшнего дня вряд ли смогу.
Итак…
Первое – как можно более точно датировать время создания гравюр и по возможности установить имя автора или владельца печатни, в которой они были напечатаны. Тогда легче будет установить временной отрезок, когда происходили данные события, если они вообще имели место.
Второе – освежить знания по истории садов России и Западной Европы начиная с XV века; учитывая время создания общества розенкрейцеров, этот партер явно не был традиционным. Если карта существовала, то скорее всего она была зашифрована в знаках, выстриженных из самшита.
Третье – где эта усадьба могла располагаться.
Четвертое – кто такие масоны и розенкрейцеры.
И пятое – многие другие вопросы, как я понимала, надо будет решать по мере их поступления. А поступать они будут непременно.
Можно, конечно, попытаться расспросить Дениса по поводу других материалов Щеглова, но сейчас это маловероятно, полиция тоже проявляет к ним интерес. И с чего вдруг я этим заинтересовалась? Придется расспросы отложить на потом.
– Ладно, не смотри на меня. Всё, иду спать, – зевая, сказала я коту, который сидел у дивана и смотрел на меня с явным неодобрением.
Утром следующего дня я должна была встретиться в издательстве с Надеждой Сергеевной, редактором моей книги, для обсуждения фотографий, сделанных мной накануне в Лесотехнической академии. Как я и предполагала, разговор у нас затянулся на полдня. Макет книги уже был готов, поэтому мы могли сразу прикинуть, куда можно вставить новые фотографии. Надежда Сергеевна с интересом рассматривала принесенные мной снимки с гравюр из коллекции Бориса Юрьевича Громова, долго решая, какие из них лучше использовать.