Сад Учителя
Шрифт:
И Учитель отпустил меня.
Половина 6-го.
Раньше чем я увидела себя у Учителя, я услышала в себе голос: «Смотри!» И я увидела бушующее море и себя, стоящую на крохотном плоту. На середине плотика стояла мачта, за которую я крепко держалась, прижавшись к ней. Волны вздымались, как горы, и я то взлетала вверх со стремительностью невыразимой, то с такой же быстротой свергалась в пропасть. Ветер свистел в ушах, рвал на мне мокрое платье. Со всех сторон стоял рёв и шум, и летели клочья пены и брызги
— Я провожу тебя, — сказал он.
Мы поднялись в залу. Учитель стоял у стола и просматривал какие-то чертежи.
— Подойди, Астра, и ты, Нуми, тоже.
Мы подошли к столу.
— Покажи Астре кривую её жизни, — сказал Учитель, протягивая Нумену большую синюю тетрадь.
Нуми развернул её и показал мне черту, которая шла то ровно, то волнообразно, то резко подымалась вверх, то стремительно падала вниз. Вокруг неё были начертаны какие-то цифры, знаки, даты…
— Это твоя жизнь, — сказал Нуми.
Я внимательно смотрела на эту «кривую», мысленно вспоминая прожитое.
— А вот взгляни теперь, — сказал Нуми и перевернул страницу. — Видишь взлёт твоей линии на небывалую до сих пор высоту? От тебя будет зависеть удержаться на ней.
Тут я почувствовала, что силы мои слабеют… Я падала в какой-то «духовный обморок» и как сквозь сон слышала голос Учителя:
— Бедное дитя! Она слишком напрягает силы. Уведи её, Нумен, и дай ей покой.
Учитель сделал над моей головой несколько движений руками, и я ушла.
6 часов. Молитва.
Я вставала в ряды братьев, когда Учитель уже говорил:
— Мир всем!
Молитва была, как всегда, краткая и всегда новая, хотя смысл её оставался один и тот же. После молитвы ко мне подошла Анита.
— Что с тобой? Здорова ли ты? — спросила она тревожно. — Пропустила сегодня праздник! Мы все были… Учитель сказал чудесное Слово, а тебя не было! Что с тобой?
— Я больна, — пролепетала я.
— Ты действительно, кажется, больна! Чем я могу помочь тебе? — затревожилась Анита.
— Ничем, только своей любовью, — улыбнулась я.
Нас быстро догнал Стивенс. Он был так же, как и Анита, полон внимания и преданности. Меня это глубоко взволновало. Я остановилась.
— Слушайте, мои дорогие! Я сейчас разрыдаюсь… или… или не знаю, что сделаю! Но нельзя же так… нельзя ко мне так относиться! Я вовсе не достойна такой любви, я вовсе не совершенна и совершенно…
— Остановись! — вскричала, смеясь, Анита. — Ты совершенно больна, это очевидно…
— А я вот что скажу тебе, — сказал Стивенс. — Помни, Астра, то, что вверху, то и внизу. То, что в тебе, то и вокруг. Будь счастлива!
И он особо подчеркнул последние слова. Низко поклонившись мне, он отошёл.
6 октября. 9 часов утра.
Я
— Почему ты вчера не была на празднике осени?
— Я не могла сосредоточиться, Учитель, — смущённо ответила я.
Учитель пристально посмотрел на меня и не сказал ничего.
— Сядь. Придвинь ко Мне стопочку этих бумаг и поговорим, — сказал Учитель. — Не чувствуешь ли ты, что эмоции последнего времени тебя как бы ослабили?
— Да, Учитель.
— Что же ты думаешь предпринять?
— Не знаю, Учитель. Стою растерянной дурой…
— Это, конечно, очень образное выражение, — Учитель слегка улыбнулся, — но оно недостаточно исчерпывает положение вещей.
— Я надеюсь, что когда вихрь в сердце немного уляжется, я снова буду крепка, — сказала я.
— О, Я в этом не сомневаюсь! Но Мне кажется, что быть бдительной не мешало бы и теперь. Прими дисциплину построже на сегодня и на завтра, да и в последующие дни придерживайся её. Это отвлечёт твои мысли и поставит их в известное русло. Покажи руки.
Я в душе удивилась такому требованию, показывая руки.
— Я хотел посмотреть, здесь ли кольцо, которое дал тебе Учитель. Да, оно здесь. Но ты его ещё не видишь, и Я боюсь, что долго ещё не увидишь. А вот Мой дар стал уже показывать признаки жизни, он у твоего сердца. Особенно тщательно береги его. Это нежный, очень нежный цветок. На сегодня пока всё. Иди с миром.
Учитель возложил руку мне на голову и благословил меня.
12 часов. Молитва.
— Мир вам, братья!
— И Тебе, Учитель!
— Помолимся… О, Владыка мироздания! Да будет благословенно Имя Твоё. Всё славословит и прославляет Тебя, Незримый! Аминь.
Все:
— Аминь!
— О, Владыка мироздания! Простри длань Свою над нами! Даруй прозрения, очищения и истинное понимание Твоих законов. Аминь!
Все:
— Аминь!
— О, Владыка мироздания! Да будет воля Твоя во всём сущем! Аминь!
Все:
— Аминь!
— Послезавтра, — сказал Учитель, — после двенадцатичасовой молитвы, Учитель с гор придёт к нам в Сад и Сам скажет вам Слово Своё. Идите с миром!
День. 5 часов.
Я металась по дорожкам Сада, как щенок, потерявший чутьё, и всё не могла понять, что мне мешает видеть, где сейчас находится Учитель. И вдруг я увидела Его, идущего не от дома, а от калитки. Учитель откуда-то возвращался. На голове Его была обмотана лёгкая шёлковая ткань. В руках Он нёс какие-то очень тоненькие металлические трубочки, довольно длинные, и некоторые из них были спаяны между собой. Но я не смела спросить Учителя, что это такое. Учитель взошёл на терраску и сделал мне знак, чтобы я следовала за Ним. Он поставил трубочки возле перил, а Сам, опустившись в кресло стал разматывать ткань на голове. Его прекрасное лицо показалось слегка утомлённым. Он вынул из складок своей одежды маленькую книжечку «Золотые правила» и, откинувшись головой на спинку кресла, сказал: