Садовник из Очакова
Шрифт:
– Вы идите, я вас догоню, – сказал вдруг Степан, когда они поравнялись с гастрономом. – Куплю что-нибудь на ужин, надо ж отметить покупку!
– Я с вами, – вызвался Игорь. – Помогу нести!
Степан не возражал.
Уже в гастрономе Игорь посмотрел внимательно и вопросительно в глаза садовника.
– А что, вы всё на имя дочки купили? – спросил негромко.
– На ее паспорт, ну да, для нее, – проговорил Степан. – У меня-то паспорта уже лет десять как нету. Потерял. Но я оформлю. Знаю как. Напишу в милицию заявление об утере,
Игорь кивнул. Степан отвернулся и внимательно осмотрел колбасы и ветчину под стеклом прилавка.
– Ну, девушка, готовьтесь поработать! – обратился садовник к продавщице.
Глава 25
Ужин Ольга, Елена Андреевна и Алена стряпали долго, в шесть рук и в три голоса. Игорь, заглянувший на кухню, тут же ретировался и свое желание перекусить бутербродом оставил неутоленным.
– Ты там, в гостиной, стол раздвинь, – сказала ему мать, отвлекшись от сковородки на плите. – И скажи Степану, что через полчаса садимся!
Выполнив поручение, Игорь вышел за калитку. Постоял, посмотрел вдоль улицы, думая, что залежался да засиделся он дома со своей раной. А сегодня вот прошелся и еще захотелось. Только, конечно, не в костюме с галстуком-удавкой.
Игорь дотронулся до воротника рубашки, ослабил галстук, сам удивляясь, что до сих пор не переоделся во что-то более комфортное.
Однако так и остался в костюме до ужина. Да и все за стол уселись в том, в чем на сделку по покупке недвижимости ходили. Все, кроме Алены. Она теперь в новеньком голубом свитерке сидела. На щеках – румянец, в руках – какой-то конверт, который она сначала перед собой на стол положила, потом на колени опустила.
– Сына, открой шампанское! – попросила Елена Андреевна.
Игорь взял бутылку, открыл. Встал, налил всем, кроме Степана.
– Ну что, – Елена Андреевна поднялась со стула. – С покупкой вас, Степан Батькович, чтоб дом – полная чаша, чтоб нас не забывали! Чтоб здоровье не подводило и все планы чтоб сбывались!
Игорь отпил шампанского и, голодный, принялся за еду. Положил себе в тарелку два свиных биточка, пюре, салат «Мимоза», две шпротины.
– Ты ж не забывай! – остановила Елена Андреевна его взгляд, предвкушавший праздничную трапезу, и показала рукой на бутылку шампанского.
Игорь обновил шампанское в бокалах. Посмотрел на Степана, лицо которого сейчас выражало удивительное спокойствие.
– Можно? – прозвучал голос Алены.
Она поднялась, держа бокал в левой руке.
– Папа, – выдохнула она. – Я… Я, может, была о тебе… не лучшего мнения. Извини… Но у меня есть для тебя подарок, он у меня уже несколько лет лежал…
Она взял со стола конверт, протянула Степану.
– Это справка о реабилитации дедушки, твоего отца…
Губы Степана задрожали. Он взял протянутый конверт, вытащил из него документ с печатью, пробежал глазами.
– Ну, слава богу… Теперь уж точно с чистого листа, – проговорил
Поднял благодарный взгляд на дочку.
– Спасибо, Алена! Вы, – он обвел всех взглядом, – выпейте! За его память!.. Моя жизнь, вот и сегодня тоже, сложилась… Хорошо сложилась. А его – нет. Но он был бы рад, если б узнал о моих планах!
Свиные биточки таяли во рту. Игорь жевал и думал: «Какие же это у Степана планы появились?»
– Завтра все туда пойдем, – под конец ужина сказал Степан. – Покупку покажу. Пора уже и честь знать, а то вы из-за меня и сараем не пользуетесь! – он посмотрел на Елену Андреевну.
– Да ну, скажете тоже! – отмахнулась хозяйка. – Я ж вам за этот месяц еще и сто гривен не заплатила!
– Сто гривен, – повторил Степан и улыбнулся каким-то своим мыслям. – Ну что, сегодня последний раз у вас ночевать буду… Хорошо у вас было!
Из-за стола разошлись все как-то слишком легко, словно никто и не собирался засиживаться. Женщины отнесли посуду на кухню, и соседка Оля принялась ее мыть.
Степан вышел на порог дома, Игорь за ним.
– Поздравляю, – сказал садовнику. – И это, извините, если что… если шутил не к месту…
Степан кивнул. В опущенной руке он все еще держал справку о реабилитации.
– Можно посмотреть? – попросил Игорь.
Степан протянул парню документ.
«Может, рассказать ему про Йосипа и про Чагина? – подумал Игорь, прочитав справку. И тут же отрицательно мотнул головой. – Не поверит, опять подумает, что я его подкалываю…»
– А вы про него много знаете? – спросил Игорь.
– Теперь больше. Хоть ясно, за что его посадили…
– За что?
– За клевету на советский строй…
– Так он что, антисоветчиком был? – удивился Игорь. Услышанное никак не вязалось с тем Йосипом, которого Игорь наблюдал несколько раз в Очакове.
– Нет, – проговорил Степан. – Ты, видно, его «Книгу еды» только пролистал, а не вчитывался! Его за клевету на советскую пищу посадили. Он выступал против рабочих столовых. Говорил, что там «вражескую еду» готовят, а «вражеская еда» порабощает народ, делает его безвольным и пассивным. В лагере он лагерную еду ругал, за что все время в карцере сидел. Думали, что он зэков к восстанию подстрекает. А зэки с ним по поводу лагерной еды соглашались. Потом в психушку его отправили, а оттуда он только после смерти Сталина вышел. Те зэки, которые с ним сидели, потом и помогали ему…
Степан замолчал, вздохнул тяжело.
– Можно я еще раз его книгу возьму? – Игорь поднял взгляд на садовника.
– Пошли, – сказал Степан и направился к сараю.
Включил там свет, передал Игорю переплетенную рукопись. Игорь на лежанке Степана снова знакомую книгу увидел. Обложкой кверху. «Ресторанный маркетинг».
– Ну, спокойной ночи, – сказал, выходя на двор.
Скрипнула калитка, и, обернувшись с порога, увидел Игорь спину соседки Ольги. В кухонном окошке всё еще горел свет.