Садовник

Косински Ежи

Во второй половине дня в пятницу секретарша доложила президенту:

— Мне очень жаль, мистер президент, но все, что мне удалось найти нового со вчерашнего дня, взято из газет. Советский представитель упомянул Сэдовника в своей речи. Затем Сэдовник дал короткое интервью прессе на приеме в ООН…

Президент вскричал, не скрывая раздражения:

— Довольно! Вы спросили у Бенджамина Ренда, кто такой Сэдовник?

— Я звонила Рендам, сэр. К несчастью, у мистера Ренда снова тяжелый приступ, и ему ввели сильное обезболивающее. Он не может говорить, сэр.

— Тогда спросили бы у миссис Ренд!

— Я спросила,

сэр. Она была рядом с больным. Она сказала только, что мистер Сэдовник не любит обсуждать свою частную жизнь, а она уважает желания мистера Сэдовника. Она также предчувствует — она так и сказала: предчувствует, — что сейчас, когда болезнь окончательно приковала мистера Ренда к постели, активность мистера Сэдовника заметно возрастет. Однако она так ничего и не сообщила ни о бизнесе, ни о семейном положении мистера Сэдовника.

— В «Таймс» и то больше написано! А что разведка? Вы беседовали со Стивеном?

— Разумеется, мистер президент. Он ничего не нашел. Была произведена двойная проверка с участием всех ведомств, но результатов нет. Естественно, отпечатки пальцев изучили еще перед вашим визитом к Рендам, но они не значатся ни в одном банке данных. Увы, больше мне нечего добавить…

— Хорошо, хорошо. Позвоните Грунману. Расскажите ему все, что вы знаете, а вернее — не знаете, и пусть он мне позвонит, как только выяснит что-нибудь об этом Сэдовнике.

Вскоре позвонил Грунман:

— Господин президент, мы приложили все наши старания, но не нашли абсолютно ничего! Такое впечатление, словно этот человек появился на свет три дня назад в доме Рендов!

— Вы меня расстраиваете, сильно расстраиваете, — сказал президент. Сделайте еще одну попытку. Продолжайте искать, ясно? Да, кстати, Уолтер, вы помните, есть какой-то телесериал, там обыкновенные американцы внезапно оказываются пришельцами с другой планеты? Так вот, Уолтер, я в пришельцев не верю! Я жду вас с большим досье на Сэдовника. Если досье не будет, я пошлю в ваше ведомство комиссию и дам ей поручение персонально наказать тех, кто развалил безопасность нашей страны!

Грунман позвонил вновь.

— Господин президент, — сказал он упавшим голосом, — боюсь, что наши первоначальные опасения подтвердились. У нас нет никаких сведении ни о дне и месте рождения этого человека, ни о том, кто были его родители. Мы с полной ответственностью можем заявить, что у него никогда не было никаких проблем юридического характера ни с одним частным лицом, фирмой, штатом, федеральными властями, корпорацией или ведомством. Он никогда не попадал ни в какие аварии или происшествия — не считая столкновения с автомобилем Рендов — ни как виновник, ни как пострадавший, ни как свидетель. Он ни разу не лежал в больнице, у него нет страховки и, вероятно, нет вообще никаких личных документов. Он не имеет ни водительских, ни летных прав, более того — ему никогда и нигде не выдавали вообще никаких удостоверений. У него нет ни чековой книжки, ни кредитной карты. Он не владеет недвижимостью в нашей стране… Мистер президент, мы прослушали его телефон у Рендов — он не говорит по нему ни о делах, ни о политике. Он весь день смотрит телевизор, который стоит у него в комнате, и единственное, что слышно, — это звук от телевизора…

— Что? — перебил президент. — Что вы хотите этим сказать, Уолтер?

— Он смотрит телевизор, сэр, все каналы подряд. С утра до вечера. Даже когда миссис Ренд… даже когда она у него в спальне, сэр…

Президент резко оборвал Грунмана:

— Это

уж слишком, Уолтер, никто вам не позволял заходить так далеко, черт побери! Я и слышать ничего об этом не хочу! Кому какое дело, чем Сэдовник занимается у себя в спальне?

— Извините, господин президент, но мы просто уже не знали, что делать! Грунман прокашлялся. — Мы отнеслись к заданию с полной ответственностью. Записали все, что он говорил на приеме в ООН, — но он почти ничего не сказал! Разумеется, сэр, у нас зародились подозрения, что он может быть агентом иностранной разведки, но эти люди, как известно из нашего опыта, обычно запасаются документами в избытке. Они американцы больше любого американца. Как шутит наш директор, просто странно, что никого из них до сих пор не выбрали в прези… — Грунман прикусил язык, но было уже поздно.

— Дурацкая шутка, Уолтер, — зло сказал президент.

— Простите, сэр. Я не хотел… я не имел ввиду…

— Продолжайте докладывать.

— В общем, сэр, мы полагаем, что Сэдовник не является нелегалом. Мы в этом уверены — Советы тоже отчаянно пытаются раздобыть о нем информацию. Спешу вас обрадовать, сэр, у Советов вышло не больше нашего — все, что они знают, сводится к вырезкам из американских газет! Но в ходе операции они были вынуждены раскрыть одного из своих самых ценных агентов и потеряли его. И это еще не всё — восемь крупнейших держав дали своим разведслужбам задание собрать информацию о Сэдовнике. Мы продолжаем работать, сэр, мы работаем круглые сутки, и как только что-нибудь станет известно, я вас тотчас же извещу.

Президент поднялся наверх в свои апартаменты. Он устал. Невероятно, думал он, просто невероятно! На эти ведомства тратится не по одному миллиону долларов в год, а они не могут узнать элементарных вещей о человеке, который гостит сейчас в одном из лучших домов Нью-Йорка у известнейшего бизнесмена. Может быть, в федеральном правительстве завелись саботажники? Да, но кто они? Президент вздохнул, включил телевизор и задремал в кресле.

7

Человек, сидевший на диване, пробежал взглядом по небольшой группе людей, собравшихся в гостиной.

— Джентльмены, — заговорил он, взвешивая каждое слово, — многие из вас уже, наверное, знают, что Дункан отказался баллотироваться вместе со мной. Мы остались без кандидата. Друзья мои, в кратчайшее время мы должны найти кандидата не хуже Дункана, к которому я продолжаю питать глубочайшее уважение, несмотря на печальные открытия о его прошлом, ставшие недавно достоянием общественности.

Заговорил Шнейдер:

— Даже с Дунканом было нелегко договориться, так что и не знаю, кого мы сможем найти. Не будем строить иллюзий — у нас осталось совсем немного времени. Шелман собирается остаться у руля своей фирмы. О Франке не стоит даже говорить, учитывая жалкую репутацию, которую он заработал на посту ректора университета.

— А как насчет Джорджа? — спросил кто-то.

— У Джорджа снова операция — вторая за последние три месяца. Джордж не потянет по здоровью. Это очевидно.

В комнате воцарилось молчание. Затем заговорил О'Флаэрти.

— Кажется, у меня есть кандидатура, — промолвил он. — Что вы скажете насчет Шэнси Сэдовника?

Все взгляды обратились к человеку на диване.

Тот отхлебнул из чашечки кофе и сказал:

— Шэнси Сэдовник? Но мы же о нем ничего не знаем! Наши люди не смогли ни черта про него выяснить. И сам он о себе ни словом не обмолвился с тех пор, как въехал в дом к Рендам четыре дня назад…