Сады Луны

Эриксон Стивен

– А разве то, что творится в Мышином Квартале, не доказательство?

– Быть может.

– Вы слишком рассудительны, – сказал солдат, – Сумрак говорит – это ваша главная слабость.

– Это забота Сумрак и, может быть, императора, но не моя.

Его собеседник пробормотал:

– А может быть и наша общая забота, пока не стало слишком поздно.

Командир промолчал и медленно повернулся к собеседнику.

Тот пожал плечами:

– Всего лишь предчувствие. Вы ведь знаете, что она взяла себе новое имя. Лейсин.

– Лейсин?

– Напанское словечко, а значит оно...

– Я знаю,

что оно значит.

– Надеюсь, императору это тоже известно.

– Это значит «хозяйка трона», – сказал Гану.

Оба воина обернулись к нему.

Еще один порыв ветра, и стенания демона вновь наполнили воздух. Каждый почувствовал на себе холод крепостных стен.

– Мой учитель – напанец, – пояснил Гану. Позади раздался еще один голос, женский, холодный и повелительный:

– Капитан!

Оба воина обернулись, но без излишней спешки. Офицер сказал своему товарищу:

– Новой роте нужны подкрепления. Пошли Дуджека и его крыло, и еще несколько саперов, которые могли бы сдержать огонь. Очень не хотелось бы, чтобы весь город сгорел.

Солдат кивнул и промаршировал мимо женщины, не удостоив ее и взглядом.

Она стояла у входа в квадратную башню в сопровождении двоих телохранителей. Темно-синяя кожа выдавала в ней напанку, одета она была в серый плащ, ее мышиного цвета волосы были подстрижены по-военному коротко, черты лица – тонкие и довольно-таки неприметные. Однако ее телохранители наводили страх на Гану. Они расположились по обе стороны от своей госпожи – высокие, в черных одеждах, руки закрыты рукавами, а лица – капюшонами. Гану никогда раньше не видел Когтей, но инстинктивно чувствовал, что эти двое – приверженцы именно этой веры. Это значит, что женщина...

Капитан сказал:

– Ты заварила все это, Сумрак. Похоже, что мне придется расхлебывать.

В голосе воина слышалось презрение. Гану был сильно поражен отсутствием страха, ведь Сумрак создала Коготь и делила власть над ним только с самим императором.

– Капитан, это имя мне больше не принадлежит. Тот скривился:

– Да, я слышал. Должно быть, ты стала слишком самонадеянной, пока император в отлучке. Но он не единственный, кто помнит тебя лишь служанкой из Старого Города. Хотя много воды утекло с тех пор.

Выражение лица женщины ничуть не изменилось, как будто она не слышала этих слов.

– Приказ был прост, – сказала она, – похоже, твои новобранцы не способны справиться с заданием.

– Это не наша стихия. Мы не были готовы...

– Это не мое дело, – выпалила она. – Правда, я разочарована. Потеря контроля – урок нашим врагам.

– Враги? Горстка слабых ведьм, торгующих скудными талантами – какого черта? Это мелкая рыбешка. Женщина, Худ побери, вряд ли это может угрожать империи.

– Это запрещено. Так гласит новый закон.

– Это твои законы, Сумрак. Они не работают, и когда император вернется, он отменит твои запреты на волшебство, можешь быть уверена.

Женщина холодно улыбнулась:

– Вам, наверное, приятно будет узнать, что из башни сообщили о приближении транспортов для ваших новых рекрутов. Мы абсолютно не будем скучать ни по вам, ни по вашим беспокойным непослушным солдатам, капитан.

Не говоря больше ни слова и даже не взглянув на мальчика, стоящего за капитаном, она резко развернулась

и в сопровождении своих телохранителей вернулась в башню.

Гану и воин переключили внимание на бунт в Мышином Квартале. Сквозь дым пробивались языки пламени.

– Когда-нибудь и я стану воином, – сказал Гану.

Мужчина усмехнулся:

– Если у тебя не получится ничего другого. Только вконец отчаявшийся, мужчина берет в руки меч. Запомни мои слова и подыщи себе более достойную мечту.

Гану нахмурился:

– Вы не похожи на других солдат, с которыми я говорил. Вы напоминаете мне моего отца.

– Но я не твой отец, – проворчал мужчина.

– Миру, – сказал Гану, – не нужен еще один виноторговец.

Капитан прищурился и открыл было рот для того, чтобы ответить подобающим и вполне очевидным образом, но тут же закрыл его снова.

Довольный собой, Гану Паран снова повернулся к горящему кварталу. «Даже мальчишка может иметь свое мнение, капитан».

Флюгер Обманного Замка повернулся еще раз. Стену обдало горячим дымом. К запаху горелых тканей, камня и краски теперь приметалось что-то неприятное удушливо-сладкое.

– Скотобойня загорелась, – сказал Гану. – Свиньи. Капитан задумался. Прошло некоторое время, он вздохнул и выглянул из-за зубца:

– Может быть, ты и прав, мальчик.

Книга первая

ЗАСЕКА

... На восьмой год Вольные Города Генабакиса призвали наемные армии, и были с ними Малиновая гвардия под началом герцога К'азза Д'Авура (смотри тома III-V), и полчища Тисте Анди из Лунного Семени под началом Каладана Бруда, и множество прочих.

Малазанская империя располагала Второй, Пятой и Шестой армиями, а также легионами Морантов под командой верховного кулака Дуджека Однорукого. Две вещи оказались важны в перспективе. Во-первых, Морантский союз 1156 года привнес фундаментальные изменения в военную науку Малазанской империи, что не замедлило сказаться в ближайшем будущем. Во-вторых, и сначала этому не придавали значения, в войну оказались вовлечены маги Тисте Анди из Лунного Семени, что означало начало Века Волшебства на континенте, со всеми его разрушительными последствиями.

В год 1163 сна Огненной Богини волшебным пожаром, ушедшим теперь в легенды, завершилась осада Засеки...

Имперские Походы 1158-1194, том. IV, Генабакис Имриджин Таллобан (род.1151)

Первая глава

Не слыхать на дороге звона подков,

Барабаны уже не гремят,

С моря, с кровью политых холмов

Шел мой сын на закате дня.

Только эхо ему отвечало вдали

Да бесплотных воинов ряд,

Расступались пред ним все, кто здесь полегли,

Каждый был чей-то сын или брат.

Мне камень замшелый пристанищем стал,

Последний рубеж отмечая,

По старой дороге сын мой шагал,

Закат тот кровавый встречая.

Для смелого сердца час битвы пробьет —

И воин другой той дорогой пойдет.

Плач матери.

Автор неизвестен

1161 год сна Огненной Богини. 103 год Малазанской империи. 7 год правления императрицы Пенсии