Сады Луны

Эриксон Стивен

– Забытое искусство, Парус. То, что ты видишь, не практикуется уже тысячелетия, – его лицо потемнело, улыбка пропала. Что-то вспыхнуло в его глазах. – Вспоминай, женщина! Калот и я. Когда мы умирали. Что ты видела? Ты чувствовала что-нибудь? Что-нибудь странное? Давай, вспоминай! Посмотри на меня! Посмотри на мою рану, посмотри, как я лежу! Куда я смотрел, когда ударила волна?

Она увидела огонек в его глазах, страх и торжество светились там.

– Я не уверена, – медленно произнесла она. – Но что-то было, – та часть ее сознания, что

затронули его слова, трудилась, вспоминая, восстанавливая картины битвы: вот она закричала, увидев гибель Калота, закричала в ответ на волну магии, оттого, что она пришла с долины. Она, прищурясь, глядела на Хохолка.

– Аномандер Рейк не выбирал цели. Ему было все равно. А те волны магии шли прицельно, ведь так? И шли не с той стороны, – она вздрогнула. – Но почему? Зачем Тайскренн это сделал?

Хохолок поднял одну руку и дернул Быстрого Бена за плащ.

– Используй ее, маг. У меня будет шанс.

Мысли Порванного Паруса неслись галопом. Дуджек посылал Хохолка в туннели. А Вискиджак и его люди пришли оттуда. Была заключена сделка.

– Хохолок, что происходит? – требовательно спросила она. Мышцы ее шеи и плеч свело судорогой. – Что значит «использовать» меня?

– Ты не слепая, женщина!

– Тихо, – произнес Быстрый Бен. Он положил предмет из свертка на развороченную грудь мага, поместил его вдоль грудной кости так, что его верхний конец упирался Хохолку в подбородок, а нижний немного не доставал до края того, что осталось от его торса. От поверхности предмета не переставая расходились паутиной черные нити энергии.

Быстрый Бен провел рукой над предметом, и размеры «паутины» увеличились. Сияющие черные нити образовали беспорядочный узор, покрывший все тело Хохолка, проникший и внутрь тела. Узор постоянно изменялся, все быстрее и быстрее. Хохолок дернулся, выкатив глаза, потом упал назад. Воздух медленно, со свистом вышел из его легких. Когда он совсем вышел с сырым хлюпаньем, Хохолок уже не вдыхал снова.

Быстрый Бен сел на пятки и посмотрел на Вискиджака. Сержант теперь стоял, повернувшись к ним; выражение его лица было непроницаемо.

Порванный Парус утерла обильный пот со лба грязным рукавом.

– Не вышло. Вы не смогли сделать то, что собирались.

Быстрый Бен поднялся. Калам подобрал завернутый предмет и подошел к Порванному Парусу. Глаза убийцы были темны. Он изучал ее.

Заговорил Быстрый Бен:

– Возьми это, чародейка. Унеси к себе в палатку и там разверни. Но ни при каких условиях Тайскренн не должен это видеть.

Порванный Парус помрачнела.

– Что? Вот именно так? – она взглянула на предмет. – Я даже не знаю, что я беру. И что бы там ни было, оно мне не нравится.

Девушка заговорила у нее за спиной, тон ее был резким и обвиняющим:

– Я не знаю, что вы сделали. Но я чувствую, что меня отстранили. Это нехорошо:

Порванный Парус посмотрела на девушку, затем на Быстрого Бена. «Что все это значит?» Выражение лица темного человека оставалось спокойным,

но в глазах его отразилось нечто, похожее на страх.

Вискиджак повернулся к девушке.

– У тебя есть что сказать по данному вопросу? – напряженно спросил он.

Ее черные глаза скользнули по сержанту, она пожала плечами и удалилась.

Калам передал сверток Порванному Парусу.

– Ответы, – мягко произнес он с мелодичным акцентом жителя Семи Городов.– Всем нам нужны ответы, чародейка. Верховный маг убил твоих товарищей. Посмотри на нас. Мы все, кто выжил из Разрушителей Мостов. Ответы не так легко... получить. Ты готова заплатить?

Не отводя глаз от безжизненного тела Хохолка, распавшегося на две части, от безжизненного сияния его глаз, Парус взяла предмет. Он оказался легким. То, что лежало в свертке, было невелико; его части двигались; она ощущала сгибы и узлы чего-то твердого. Волшебница посмотрела в лицо убийце.

– Я хочу, – медленно выговорила она, – увидеть, как Тайскренн получит то, что заслужил.

– Значит, мы договоримся, – с улыбкой произнес Калам. – Начало положено.

Порванный Парус почувствовала, как все перевернулось у нее внутри от этой улыбки. «Куда ты лезешь, женщина?» Она вздохнула.

– Идет, – когда волшебница спускалась с холма, чтобы вернуться в лагерь, она ощутила, взгляд девушки. Она остановилась.

– Новобранец, – позвала она. – Как тебя зовут? Девушка улыбнулась, словно услышав шутку.

– Горечь.

Порванный Парус вздрогнула. Это знамение. Она сунула сверток под мышку и побрела вниз.

Сержант Вискиджак пнул шлем и поглядел, как он, подпрыгивая, скатывается с холма. Он обернулся и посмотрел на Быстрого Бена.

– Готово?

Маг бросил взгляд на Горечь, затем кивнул.

– Вы безосновательно привлекаете внимание к нашему отряду, – заявила Вискиджаку девушка, – верховный маг заметит.

Сержант удивленно поднял бровь.

– Безосновательно? Что, Худ побери, это значит? Горечь не ответила.

Вискиджак выругался про себя. Как ее назвал Скрипач? «Хитрющая сука». Он сказал ей это в лицо, а она просто смерила его мертвящим каменным взглядом. Он вынужден был согласиться с грубыми словами сапера. Больше всего беспокоило то, что эта пятнадцатилетняя девчонка узнавала добрую половину планов Быстрого Бена, хотя маг и не распространялся об этом. Кого послала им империя?

– Дыхание Худа, – пробормотал Вискиджак. – От этой чародейки веет ужасом.

– Не от нее, – произнес Калам. – От того, что она несет.

Вискиджак задумчиво поскреб бороду.

– Все это дурно пахнет. Вы уверены, что так и надо? Калам пожал плечами.

– Вискиджак, – произнес Быстрый Бен у него за спиной, – они держали нас в туннелях. Ты думаешь, верховный маг не знал, что должно произойти?

Сержант посмотрел магу в глаза. Неподалеку стояла Горечь, прислушиваясь. Вискиджак нахмурился и ничего не сказал.