Сады Луны

Эриксон Стивен

– Ты из Тисте Анди, – сказал алхимик.

Гость едва заметно кивнул. Его странной формы многоцветные глаза изучали комнату.

– У тебя есть вино, Барук?

– Да, конечно, – алхимик направился к письменному столу.

– Мое имя, которое удобно произносить людям, – Аномандер Рейк.

Повелитель пошел вслед за Баруком к столу, его башмаки поскрипывали на полированном мраморе.

Барук налил вина и повернулся к Рейку, уставившись на него в удивлении. Он слышал, что воины Тисте Анди сражались с империей на севере, их возглавлял настоящий дьявол, воин по имени Каладан Бруд. Они союзничали с Малиновой

гвардией и противостояли Малазанской империи. Таковы были Тисте Анди с Лунного Семени, а человек, стоящий перед ним, был их повелитель.

Впервые Барук столкнулся лицом к лицу с одним из представителей Тисте Анди. И чувствовал себя, мягко говоря, не в своей тарелке. «Какие поразительные глаза, – подумал он. – Сейчас они янтарного цвета, кошачьи и раздражающие, в следующее мгновение – серые, такой же формы, как у змеи. Целая палитра, где найдется цвет для любого настроения. Могут ли такие глаза лгать?»

В библиотеке алхимика лежали экземпляры уцелевших томов «Глупости Готоса» тысячелетней давности, написанных в Ягутами. Тисте Анди там упоминались на разных страницах и, как припомнил Барук, всегда в ореоле ужаса. Сам Готос, маг из Ягутов, постигший глубинные аспекты древней магии, благословлял богов за то, что Тисте Анди были столь малочисленны. С тех пор представителей таинственной темнокожей расы стало еще меньше.

Кожа Аномандсра Рейка была черной, что соответствовало описанию Готоса, но волосы его были серебристыми. Рост – около семи футов. Черты лица – резкие, словно высеченные из оникса, на лице сияли большие глаза с вертикальными зрачками.

За широкой спиной Рейка висел двуручный меч, в котором вместе с выступающим из ножен древним эфесом, украшенным драконьими головами, было шесть с половиной футов. От оружия исходила почти видимая сила, которая висела в воздухе столь же явно, как явно в воде чернильное пятно. Когда взгляд Барука упал на меч, он едва не зашатался, увидев перед собой на мгновение разверстую черную пропасть, холодную, как сердце ледника, из которой шла древняя мощь и доносился неясный стон. Барук оторвался от созерцания оружия, взглянул на Рейка и обнаружил, что тот, в свою очередь, изучает его.

Тисте Анди понимающе улыбнулся, затем взял у Барука один из наполненных вином кубков.

– Крон, как всегда, разыграл мелодраму?

Барук заморгал и не смог удержаться от улыбки.

Рейк отпил вина.

– Он не скромничает, когда дело доходит до демонстрации талантов. Может быть, мы присядем?

– Разумеется, – отозвался Барук, чувствуя облегчение, несмотря на все свои тревоги. Из своей многолетней практики алхимик усвоил, что большая сила по-разному сказывается на разных людях. Барук не смог бы сейчас же сказать, как она сказывается в Рейке, но его манера держать себя была безупречна. Уже одно это вызывает трепет. Рейк держит свою силу под контролем, а не наоборот. Этот контроль был, без сомнения, нечеловеческим. Он подозревал, что не первый раз ему приходится интуитивно сдерживать силу воина-мага, чтобы она не пугала и не изумляла.

– Она возложила на меня все, что могла, – внезапно сказал Рейк. Глаза Тисте Анди засверкали зеленым цветом, похожим на ледниковый лед.

Напуганный страстностью этой вспышки, Барук нахмурился. «Она? Ах да, императрица, конечно же».

– Но даже тогда она не смогла меня дискредитировать, –

продолжил Рейк.

Алхимик замер в своем кресле.

– И тогда, – осторожно сказал он, – вы были изгнаны, опустошены и побиты. Я чувствую вашу силу, Аномандер Рейк, – добавил он с искаженным лицом. – Она исходит от вас волнами. Поэтому я просто обязан спросить, как получилось, что вас победили? Я знаю кое-что о верховном маге императрицы Тайскренне. У него есть сила, но ее не сравнить с вашей. Поэтому я еще раз спрашиваю, как?

Не отводя взгляда от карты, Рейк ответил:

– Я совершил магические и военные подвиги во время северной кампании Бруда, – он невесело усмехнулся Баруку. – В моем городе есть дети, священники и трое чрезвычайно древних магов-книжников.

«Городе? Разве на Лунном Семени есть города?» Глаза Рейка приобрели серо-коричневый оттенок.

– Я не могу защищать все Семя. Я не могу быть во всех местах разом. А что до Тайскренна – ему наплевать на окружающих его людей. Я думал, что смогу его убедить не сдаваться так просто...

Он помотал головой, словно отгоняя мысли, затем взглянул на Барука.

– Я отступил, чтобы спасти моих людей.

– Оставив Засеку на верную гибель, – Барук поспешно замолчал, проклиная себя за бестактность. Но Рейк только пожал плечами.

– Я не ожидал, что столкнусь с полным непониманием. Одно мое присутствие почти два года держало в страхе империю.

– Я слышал, что императрица легко выходит из себя, – задумчиво пробормотал Барук. Его глаза сузились, он поглядел на гостя. – Ты искал встречи со мной, Аномандер Рейк, – она состоялась. Чего ты хочешь от меня?

– Союза, – ответил повелитель Лунного Семени.

– Со мной? Лично?

– Я серьезно, Барук, – голос Рейка внезапно сделался холоден. – Меня не одурачит Совет идиотов, бранящихся в Зале Величия. Я знаю, что Даруджистаном правишь ты и твои коллеги волшебники, – он поднялся и взглянул на Барука серыми глазами. – Я сказал то, что хотел. Для императрицы Даруджистан – жемчужина в навозной куче. Она хочет эту жемчужину и привыкла получать то, чего хочет.

Барук опустил глаза.

– Я понимаю, – сказал он тихо. – В Засеке тоже были волшебники. Рейк нахмурился.

– Да, конечно.

– Но, – продолжил Барук, – когда началась битва, ты прежде всего подумал о благополучии Семени, а не о союзниках.

– Кто тебе рассказал это? – спросил Рейк. Барук возвел глаза к небесам и поднял руки.

– Некоторым волшебникам из Засеки удалось бежать.

– Они в городе? – глаза Рейка почернели. Глядя в них, Барук почувствовал, как пот заструился у него под одеждой.

– Зачем тебе? – спросил он.

– Я хочу получить их головы, – просто ответил Рейк. Он повторно наполнил кубки и отпил глоток.

Ледяная рука сжала сердце Барука. Его головная боль многократно усилилась за последние несколько секунд.

– Но почему? – спросил он, почти задыхаясь.

Если Тисте Анди и заметил, что алхимик ощущает дискомфорт, он не подал и виду.

– Почему? – переспросил он, пробуя слово на вкус, как вино. Легкая улыбка тронула его губы. – Когда армия Морантов спустилась с гор, Тайскренн уехал во главе своих магов. Когда распространились слухи, что Коготь входит в город, – улыбка Рейка перешла в гримасу, – волшебники Засеки бежали.