Сафари на Чужого

Василенко Владимир Сергеевич

Ко мне бросилась Джулия. Схватила за плечи, затрясла.

– Цел? Укусы есть? Царапины? Да не молчи ты!

Легко сказать! Как тут поговоришь, когда тебя трясут так, что зубы клацают?

– Нор... мально все.

– Уф...
– Джулия уселась прямо на землю и обхватила лицо руками.

Подошел Нортон.

– Ты цел, Аполлон?

– Вроде да...
– неуверенно ответил я.

– Ты придурок, понял?!
– неожиданно взорвалась Джулия.
– Эта тварь ядовитая, как... Какого хрена ты её хватал голыми руками?

Один укус - и никакой антидот не поможет! Хотя и без укуса... Руки! Руки покажи!

Я выставил перед собой ладони, которые - только сейчас почувствовал - начали здорово чесаться.

– Быстрее, к глиссеру! У меня вроде бы оставался гель в аптечке.

Меня чуть ли не на руках потащили к глиссеру. Усадили у костра. Нортон дал хлебнуть из бутылки. Я одним духом выхлебал с полстакана, не чувствуя вкуса. Потом задохнулся, надолго закашлялся.

Подоспела Джулия с каким-то тюбиком и упаковкой бинтов. Беспрестанно ругаясь, принялась за перевязку. Попутно объяснила, что за гадину нам выпала честь подстрелить.

– Удильщик. Обычно они на болотистых участках водятся, уж не знаю, как этот здесь оказался. Этот экземпляр довольно мелкий - похоже, подросток. Обычно они больше тонны весом, а «удочка» метров по десять в длину. Сами по себе неповоротливы, лежат себе на брюхе целыми днями, выжидают. А как подберется кто поближе, этой ядовитой хреновиной - хрясть! Яд такой, что убивает мгновенно. Потом только подползай да лопай спокойно.

– Да уж...
– поморщился Нортон.
– А с Аполлоном как? Ожоги не очень серьезные?

– Уд слизью покрыт. Тоже ядовитой. Но, надеюсь, сквозь кожу много не просочится. Сейчас вколю антидот, должно помочь. А вот волдыри еще не скоро заживут.

Я, стиснув зубы, наблюдал, как Джулия смазывает гелем вздувшиеся на ладонях пузыри, перевязывает сверху белоснежным, как-то нелепо выглядящим здесь бинтом. Делала она все на удивление аккуратно, почти нежно. Впрочем, все равно было адски больно. В ладони будто по паре сотен иголок воткнули, пальцы не гнулись от сковавшей их судороги.

– Потерпи...
– шепнула амазонка, затягивая последний узелок.
– Больно?

Я опустил голову, скрывая стоящие в глазах слёзы. Разжать зубы не хватило сил.

– Ох, балбес...
– вздохнула Джулия.
– Ну это ж надо было додуматься...

Я отвернулся, неуклюже обхватил руками колени. Забинтованные ладони торчали, как белые клешни. Меня начало знобить, волосы прядками прилипли к взмокшему лбу.

– Ладно тебе, - заступился за меня Нортон.
– Оставь парня в покое. Ему и так несладко.

Джулия промолчала. Нашла в аптечке антидот, сделала мне инъекцию. Нортон снова протянул мне бутылку. В этот раз я выпил еще больше. Снова закашлялся.

– Пускай в палатке располагается, - сказал Грэг.
– В крайнем случае вы там и вдвоем уместитесь. Я уж как-нибудь снаружи...

Я пытался было протестовать, но он чуть ли не силой затолкал меня

в палатку и закрыл вход на «молнию».

Я поёрзал на мягкой подкладке, закутался в одеяло. Озноб бил все сильнее, но боль чуть поутихла - видно, от алкоголя. Усталость и выпитое дали о себе знать, и буквально через несколько минут меня стало клонить в сон. Я долго ворочался, не зная, куда пристроить забинтованные руки. В конце концов выпростал их из-под одеяла и затих.

Снаружи окончательно стемнело. Было тихо. Так тихо, что даже сквозь сон я слышал беседующих вполголоса Нортона и Джулию.

– Уф, ну и страху я натерпелась... Если честно.

– Угу...
– буркнул Нортон.

– А этот чудик? Вот скажу кому - не поверят. Супермен нашелся!

– Угу...

– Нет, правда, он один здесь и полчаса не протянет. Бестолковый, беспомощный...

– Угу...
– реплики старого ганфайтера не отличались разнообразием.

Они надолго замолчали. Я постепенно погружался в забытье. Сквозь сон услышал негромкий голос Нортона.

– А ведь он жизнь тебе спас, дочка.

– Я знаю...
– еле слышно ответила Джулия после продолжительной паузы.

Они снова замолчали. Я уже почти заснул, когда Нортон сказал.

– Ложись-ка и ты спать. А я уж тут... Покараулю.

– Давайте по очереди.

– Иди, иди. У меня все равно бессонница.

Это было последним, что я слышал в тот вечер.

Глава 8

Пробуждение было долгим и мучительным. Поначалу я обнаружил себя плывущим в мутном багровом мареве боли и смутных воспоминаний о ночных кошмарах. Так и барахтался, не в силах ни снова заснуть, ни окончательно проснуться.

Потом до меня стали доноситься звуки извне. Голоса, шаги, какой-то стук, бренчание металлической походной посуды. Я наконец очнулся, заворочался, зашипел от боли. Да уж, один день в джунглях - и на мне уже живого места не осталось.

Взвизгнула расстегиваемая «молния», и в палатку просунулась голова Нортона.

– Ну, как ты, Аполлон?

– Болит всё, - проворчал я.

– А ты как думал? Терпи. Шрамы мужика только красят.

Угу. Послушать его, так сам он тогда - прямо-таки писаный красавец. Вслух я, конечно, ничего не сказал.

– Вылезай давай. Мы только тебя и ждем.

Не успел я выбраться из палатки, как за меня принялась Джулия. Сняла повязки с ладоней, витиевато выругалась, разглядывая полопавшиеся волдыри.

– Больно?

– Жжёт, - признался я.
– Но вчера хуже было. Сейчас я хоть пальцы могу сжимать, а тогда...

– Ох, бедолага...

Она, не жалея воды, промыла мне раны, заново смазала гелем, перебинтовала. Помогла подняться. Я с удивлением обнаружил, что она ниже меня ростом.

– Что, идти-то сможешь?
– спросила она, искоса взглянув на уже зашагавшего вперед Нортона.