Сага о бедных Гольдманах

Колина Елена

– Я могу поднять Ксению, но не в состоянии ее удержать, поскольку мой вес значительно меньше.

Не обратив внимания на завуалированный намек Кирилла на полноту, Ксения радостно подхватила:

– Тогда Кирилл позвонил своему папе, тебе-то не было смысла звонить, ты еще легче Кирилла! Мы бы вообще все втроем завалились! Олег Николаевич приехал и помог нам. Носил меня по лестнице вверх-вниз три раза! – В ее голосе появились хвастливые интонации. – Мы там два часа провели, в травме, у них гипса не было, мы еще сами гипс в аптеке покупали... А врачи нам позавидовали,

говорят: «Какой хороший гипс, где вы только его достали?» Вот мы повеселились! – Она перевела дух и сморщилась от боли. – А ловко оказалось, что вы знакомы?

Лиза кивнула:

– Что ловко, то ловко, ничего не скажешь. А что все-таки с ногой?

– Да ерунда оказалась. Трещинка, гипс наложили на неделю. Жаль, что не перелом, вот бы дома насиделась!

– Спасибо, Кирилл, спасибо, Олег... До свидания, – решительно попрощалась Лиза.

– Пойдемте к нам чай пить и за мной ухаживать, – пригласила Ксения, привычно наваливаясь на Олега.

«Хрена я тебя поведу домой!» – подумала Лиза.

Так и подумала – «хрена». Чтобы было как в плохом романе: «Девочкино лицо показалось ему смутно знакомым, он посмотрел на себя в зеркало и увидел, что они похожи как две капли воды...» А потом он выяснит, когда у девочки день рождения, и... здравствуй, взрослая доченька, я твой придурок-папочка! Спасибо, нет! Только не с ее дочерью, не с ее жизнерадостным розовым поросенком! У Ксении есть отец, самый лучший в мире, Игорь. Пусть умер, но есть.

Ксения посмотрела наверх. Их окна были темными.

– У нас опять пробки вырубились.

– Это часто случается, – светски произнесла Лиза, нетерпеливо постукивая ногой. – Слишком много электроприборов включают одновременно, вот пробки и не выдерживают. – Лиза тоскливо представила, как сейчас они с загипсованной Ксенией побредут в темноту, она будет долго ковыряться на щитке под Монины причитания... – Пойдемте, если у вас есть время, – устало сказала она и подхватила у Олега Ксению.

– Это ты, дед? – глупо позвала Лиза, услышав шаркающие шаги в глубине квартиры.

– Еще да, – меланхолично проговорил Моня, подрагивая свечой. – Или ты думала, что это Пушкин?

– С пробками все в порядке, – крикнул Олег, повозившись со щитком.

– Да, это авария, только в нашей квартире и в соседней, я у соседей уже узнавал, – гордясь нештатной ситуацией, сказал Моня. – Ой, Ксюшенька, что это ты себя забинтовала?

После его ахов и суеты вокруг Ксении наконец зажгли все имеющиеся в доме свечи и уселись пить чай.

– Как вы себя чувствуете? – запоздало вежливо спросил Олег, вдруг разглядев Моню и удивившись его старости.

– Чувствую, – грустно ответил Моня. – Кого это интересует... – И, немного оживившись, пообещал: – Вот зажгут свет, тогда я вам покажу свои рецепты, что мне выписывают...

За столом против Лизиных ожиданий было совсем не напряженно, даже уютно. При свете их взаимная чужеродность оказалась бы очевидной, а так, при свечах, в самый раз. Тени детских головок, Монина худая носатая тень, их самих не видно...

– Как ты оказалась в этой квартире? –

улучив минутку, спросил Олег. – Здесь когда-то жил Анин дедушка. Он умер при мне.

– Поменялась. Никакой мистики, исключительно низкие материи – ордер, ЖЭК, прописка...

Олег оглядел кухню. Кухня выглядела, как все кухни в коммунальных квартирах. На огромной чугунной плите, сохранившейся со времен постройки дома, навалены нераспакованные коробки.

– А ремонт что же не сделала? – Олег осторожно поинтересовался: – Отец Ксении?..

– «А мужа-то никакого нет!» – процитировала Лиза.

Олег удивленно на нее посмотрел.

– Советская киноклассика. Отец Ксении умер, давно. На ремонт денег нет, да и стариков девать некуда. У меня здесь еще свекровь живет, она в больнице сейчас...

Ксения с Кириллом вели свой разговор, мальчик был полностью увлечен, а Ксения, ни на секунду не забывая стрелять глазами и надувать губки, исподтишка удивленно поглядывала на Лизу. Что-то здесь не так. Почему мама отвечает сквозь зубы, просто излучает неприязнь?

– Я видел на лотке твой журнал. Куплю завтра, посмотрю. Интересно. Я вообще-то такие журналы не читаю, Аня тоже. Говорит, жалко время тратить...

Ксения напряженно прислушивалась: «Похоже, этот красивый дядька тоже не стесняется сказать гадость!»

Лиза взвилась:

– Передай своей Ане, что я не нуждаюсь в ее одобрении...

«Ага, и жену его знает!» – отметила Ксения.

– Извини, я не хотел тебя обидеть. – Олег прервал задохнувшуюся от злобы Лизу. – Кирюша, нам пора.

Кирилл поднялся сразу. «Не то что Ксения, ее из гостей надо трактором тянуть», – с завистью подумала Лиза.

– Моисей Давидович, вы не будете возражать, если я приду вас навестить? Когда вам удобно?

«Вот чертов дед! Всю жизнь прекрасно прожил Михаилом Даниловичем, а теперь решил, что Моисеем будет выглядеть повальяжнее!» – улыбнулась Лиза.

– Я завтра дома в любое время, – раскланялся польщенный Моня.

На следующий день взбудораженная вчерашним Лиза ворвалась в свой кабинет как в бомбоубежище, велела Марине никого к ней не пускать и с головой погрузилась в новое штатное расписание. Можно ли еще что-то выкрутить или же придется смириться с обидными переменами?

– Елизавета Константиновна, к вам пришли. – Заинтригованная Марина постучалась с визиткой Олега. – Такой пожилой, но ужасно интересный мужчина, очень классно одет, сказал, по личному делу... – Для двадцатилетней Марины пожилыми были все старше двадцати пяти.

– Олег? Что ты здесь делаешь? – Она не улыбнется ему ни за что.

– Вот ты какая теперь важная, кабинет, секретарша... Нравится тебе быть начальником?

Не успев рассердиться, Лиза послушно ответила:

– Не знаю. В юности казалось, этого не может быть. А когда стала главным редактором, в ту же минуту начала думать, что мне надо делать. Так что... насладиться своим величием не успела. – Она вытащила из пачки сигарету. – Зачем ты пришел? Надеюсь, сегодня все дети целы?