Сага о бескрылых
Шрифт:
— Да, купились корыстные братья-шпионы на сказочку. Может, и до сих пор ждут.
— Так навестить их непременно надо. Сам знаешь, за небрежно оставленные концы боги нас непременно накажут.
— Сходим, — согласился десятник. — Сейчас бой подальше откатится, и сходим. Бегать мне сейчас неохота, нога ноет, да и подустал.
— Какие твои годы, — утешила оборотень, глядя в окно. — Слушай, хозяин, а это кто там от мыса гребет?
Всмотрелись в темные пятна кораблей — те шли от входа бухту, Луна еще толком не взошла,
— Э, пополам мне провалиться, палец бы сейчас за дальнозоркую трубу отдала.
— Вранье про эти трубы. С физической точки зрения…
— Отчего ж вранье? У меня была такая. Приближала раза в четыре.
— И что? Дома на стену то четверное чудо повесила? — недоверчиво хмыкнул десятник.
— Нет там чуда. Опти-ка. Уж не знаю физическая или иная какая, но работает. На севере купить такую трубу вполне можно. Правда, в два веса серебра идет, совести упёрки вообще не имеют.
— Пока не увижу, не поверю. Ты куда ту трубу дела?
— Утопила, — мрачно призналась Лоуд. — Не одному же тебе мыслишка топить волшебные резаки в башку порой ударяет.
Грузчик угрожающе заворчал.
— Я к примеру вспомнила, — заверила оборотень. — Знаешь, хозяин, а это ведь за нами идут. Точно, я лоханки с такой кургузой кормой в Сарапе видела. И ты только глянь: ни на одной ростры нет.
Четыре корабля уже приблизились, стали заметны детали: широковатый корпус, довольно низкий нос, слабая обученность гребцов — явно в дальних походах бывать не приходилось.
— Неужели получилось? — с затаенной надеждой прошептал десятник.
— А трофей наш, небось сдох, — вспомнила Лоуд.
— Да что ему будет? — отмахнулся Укс, безотрывно наблюдая за четверкой неизвестных кораблей. — Связал я его хорошо. Разве что Гиос на мальчишке всласть поерзает. Грешен брат-шпион тем извращением.
— Да, этакий шмондец-затейник наш брат, он и на синеглазых поглядывает, — согласилась оборотень.
Увернуться от стремительной руки Грузчика опять не удалось — прихватил за волосы.
— Я же только предупредить доброго хозяина, — обиделась Лоуд.
— Не дразни сейчас, пустоголовая, — десятник смотрел на бухту. — Что Шлюман наш задумал?
Сарапские корабли шли без огней: фланговые униры чуть отстали, пара центральных целеустремленно двигалась к «Откровению». Штабной корабль Храмового флота стоял на якоре в центре портовой бухты — от огромного «словеса» к берегу ушли лодки со связными штаб-братьями — полегчавший «мозг» Храма пытался сохранить управление своими сотнями. Вот на «Откровении» заметили чужаков, донесся едва слышный предостерегающий крик, засигналили фонарем. Сарапские униры продолжали движение…
— Сдурел Шлюман, что ли? — озадаченно сказал Грузчик. —
— Может, таранить и поджечь собрались? — прошептала Лоуд, видевшая корабли куда совершеннее унылых здешних корыт…
В полусотне шагов от огромного «Откровения» униры все же начали отворачивать. Разошлись врозь, огибая «словесо» — с того кричали и, кажется, начали стрелять из луков.
— Какого припёрка… — начала Лоуд, но в этот момент правая унира брызнула огнем…
Струя черно-багрового клубящегося пламени лизнула корму «Откровения», повисла яркими соплями, поползла по борту, закапала в воду. На палубу, видимо, тоже угодило — из-за планширя вскинулось пламя, почти сразу же задернулось черными клубами дыма. Унир-дракон прошел у кормы «словеса», пыхнул огнем еще — на этот раз длинная багровая харкотина целиком оказалась на палубе. После мгновения тишины долетел вопль ужаса команды «Откровения»…
— Теперь даже громче орут, — потрясено прошептала Лоуд.
У второго унира, обходящего противника с носа, что-то пошло не так: он потерял ход, почему-то начал поворачивать. И огненно лопнул…
От вспышки Лоуд на миг ослепла, пришлось зажмуриться. Когда проморгалась, унира не было. Огненный шар уже осел на воду, колыхалось на волнах пятно пламени, чадило черным дымом. «Откровение» тоже горело, но по сравнению в огненным морем, казалось «словесо» лишь слегка коптит…
— С насосом у них что-то случилось, — прошептал Укс.
— Какой насос?! У них летучая труба взорвалась!
— Спятила, пустоголовая? Какие еще летучие трубы?
— Обычные. С заду у них пламя поджигают и летят они. Во врага, ну, или куда их запуститься получится.
— Очнись! Это огонь… Специальный огонь. Насосами или горшками пускается.
— Ты, хозяин, глаза разуй. На первом, не спорю, огонь стоит. На втором летучая труба была. На ней и взлетели. На западе эти демоновы трубы лет пять назад чуть ли не на каждый корабль ставили.
— У тебя с головой что? Не бывает летучих труб.
— Ну, может уже и не бывает, — сердито согласилась оборотень. — Может, это последняя была. Вон, остальные-то сарапские в бой не идут…
Действительно, атаковать продолжал единственный унир. Шел вдоль строя кораблей Храмового флота и плевался огнем: в каждый вражеский унир или диер ему попасть не удавалось, но пару кораблей задел, да и «Йота» задымила. На плотно стоящих храмовых кораблях гребцов оставалось мало: большинство ушло воевать город. Лишь два крайних унира успели посадить на скамьи достаточно людей и выйти из ряда. Сарапский унир-дракон еще раз плюнул пламенем, точно угодив в корабль захватчиков, и отвернул, явно намереваясь уклониться от рукопашного боя. Тем временем, от берега отвалила еще пара унир — из тех, что высаживали бойцов под маяком и остались в стороне.