Сага о джиннах: Возвращение джинна. Последний джинн. Джинн из прошлого (сборник)

Головачев Василий Васильевич

– Цзе, свяжи их!

В рубку фрегата вошли четыре витса, не отличимых друг от друга ни фигурами, ни равнодушными лицами.

Игнат побледнел, взглянул на спутника. Он явно был намерен кинуться в бой, но ситуация складывалась не в его пользу, и освободить Лилию он не мог, даже обладая изрядной психофизической силой.

– Не пытайся, – погрозил ему пальцем Ульрих. – Ты не «джинн» и даже не моллюскор, мой дед не придёт к тебе на помощь, Лам-ка тоже, их время ещё не наступило, так что мы тут с тобой оба изгои. Только

на моей стороне инвазеры, а на твоей лишь этот дурачок. – Палец Хорста качнулся в сторону Антона.

Эфаналитик остался невозмутимым, ничуть не смущённый выпадом Хорста, покосился на Игната, но отвечать не стал.

Витсы не слишком умело обмотали руки и ноги молодых людей клейколентами, предназначенными для упаковки пластиковых пакетов и контейнеров.

– Уложите их на пол!

Витсы опрокинули Антона, взялись за Игната… и разлетелись в разные стороны, как кегли от удара битой; оперативник УВР владел всеми видами рукопашного боя.

– Молодец! – восхищённо хлопнул в ладоши Ульрих. – Как-нибудь устроишь мне мастер-класс. А может быть, я тебе покажу. Но если и дальше будешь демонстрировать свою подготовку, они тебя просто пристрелят. Так что угомонись, супер, и посиди тихо, понаблюдай, что я буду делать.

Игнат сжал зубы, дал себя спеленать.

Оператор в трюме фрегата включил хроноинвертор, и корабль перешёл вместе с ним в состояние «вневременной суперструны», пронзившей пространство и время на миллион лет в прошлое.

Сознание Ульриха распалось на гаснущие струи и фрагменты… потом собралось в единое целое, плывущее и содрогающееся, как лодка в море под ударами волн.

Инк сделал командиру укол адаптогена, голова прояснилась, перестала плыть и качаться.

– Обзор!

Рубку залил поток призрачного вибрирующего света, вызывающего неприятную дрожь век.

Ульрих невольно зажмурился.

– Фильтры!

Свет стал менее плотным и жгучим.

Стало видно, что исходит он не от близкой звезды, а от скопления светящихся жил и стрельчатых арок, соединявшихся в подобие гигантской рыболовной сети величиной с половину сферы обзора.

– Майн гот! Что это такое?

«Пограничный пост иксоидов, – прорезался в костях головы голос Посредника. – Запускай эцих».

«Что?»

«Целеуказатель. Один из них предназначен для иксоидов, второй для гиперптеридов».

«Зачем они нужны?»

«Эцихи предназначены для указания цели боевым роботам».

«Ты хочешь сказать, что эцих направит моллюскоров к Солнечной системе?»

«Эцих укажет координаты Солнечной системы как возможного очага угрозы существованию негуманоидных форм жизни. Иксоиды и гиперптериды будут вынуждены отправить в Галактику своих разведчиков – со всеми вытекающими последствиями. Гуманоидные цивилизации – отходы космогенеза, их надо нейтрализовать в самом начале развития».

«Тут я с тобой согласен, хотя сам гуманоид».

«Ты азоэр».

«Кто?!»

«Отрицающий

жизнь».

«Можно подумать, вы не отрицаете жизнь».

«Мы отрицаем не всякую жизнь».

«Бред! Но не буду спорить, ваша философия доступна мне не всегда».

«Поторопись с выгрузкой эцихов».

«Мы уже на месте, к чему торопиться?»

«Фрегат примут за вражеского лазутчика и уничтожат».

«Кусок дерьма! Что ж ты сразу не предупредил?»

– Цзе, выбрасывай один эцих!

«Не понял, кормчий».

– Китаёза тупая! Выбрасывай один орех!

Исполнительные механизмы фрегата начали освобождать трюм от агрегата инвазеров. Кто его создал и для каких целей, было неизвестно, инвазеры сами ничего не производили, пользуясь чужими разработками, технологиями и сооружениями, но Ульриха не интересовала история создания эциха. Главное, что «орех» мог заставить творцов боевых роботов заняться исследованием Солнечной системы. И если они сочтут человечество опасным конкурентом, пусть даже и в далёком будущем, его судьба будет решена.

Впрочем, и этот замысел «хозяев» Ульриха не трогал. В любом случае он рассчитывал получить в своё распоряжение одного из роботов и отомстить всем своим врагам.

Родилась мысль попросить у иксоидов моллюскора.

«Эй, шестёрка, есть возможность изменить программу эциха?»

«Зачем?» – ожил Посредник.

«Попросить у иксоидов моллюскора. Или у гиперптеридов одного «джинна».

«Любое изменение программы эциха требует исполнителя. В данном районе континуума таких исполнителей нет».

«А если я исправлю её волевым усилием?»

«Исключено! Это под силу только Покровителю. Выгружай эцих».

«Ладно, выгружаю. Мне хватит и того «джинна», что пасётся на Земле».

В поле зрения появился сморщенный, усеянный шипами «чилим», подталкиваемый манипуляторами «мустангов».

– Цзе, придай этой штуковине ускорение.

«Чилим» начал удаляться, тонуть в сиянии жил «рыболовной сети».

«Возвращайтесь в своё время», – посоветовал Посредник.

Из сияющей сетчатой бездны вырос радужный веер, потянулся к уплывающему «ореху».

Фрегат сотрясся.

– Уходи, кретин! – вдруг подал голос сидящий у стены рубки Игнат.

– Заткнись! – оскалился Ульрих. – Бегоевич, заводи машину, смываемся в будущее!

«Орех» засиял, как маленькое солнце.

Фрегат содрогнулся ещё раз, стены рубки обежала волна искривления, изображение сетчатой бездны начало мигать.

– Уходи!

– Бегоевич! – заорал Ульрих. – Стартуй!

«Орех» взорвался, истекая ручьями дымного сиреневого пламени.

Фрегат буквально «затрещал» под ударом волны энергии, деформирующей не только материальные конструкции, но и само пространство.

«Фиксирую сбои в защитной…»

Сознание распалось на гаснущие струи, померкло.