Сага о халруджи. Компиляция. Книги 1-8

Петрук Вера

– Я не озабочен силой или слабостью, – прошептал Регарди песку. – Я не делаю ни одного шага вперед и не отступаю ни на один шаг назад. Я не сражаюсь, чтобы приобрести или потерять. Чтобы одержать победу, я стану безупречным воином – тем, кто поднимает меч, чтобы возвращать жизнь. Это случится. Пусть не сейчас, но скоро.

Когда он вернулся, Даррен спал, а следующий день прошел, как и все предыдущие до злополучного разговора. Арлинг менял повязки Монтеро, готовил пищу и охранял оазис от хищников, которых приманивала лужа воды. Они обменивались короткими, ничего не значащими фразами о том, как лучше сварить ящерицу, где бы достать настоящего чая и почему листья иммортелей так воняют. Ни слова о долге, войне или мертвых. Регарди это устраивало, и он окунулся в размеренный темп этой странной жизни, заставив себя забыть обо всем, что

творилось за пределами оазиса.

Однако время шло быстрее, чем ему хотелось. Арлинг не заметил, когда Даррен впервые сам поднялся и помог ему готовить еду. Потом они вместе охотились на ящериц, выгуливали лошадей, чинили одежду и слушали ветер.

Арлинг знал, что момент расставания неминуемо наступал. Ничто не могло отсрочить начало конца.

– Сегодня будет много звезд, – сказал однажды Даррен, когда Арлинг уже почти заснул. – В такие ночи нельзя спать. Жаль, что ты не можешь их видеть. Как же сильно они искрятся! Пожалуй, ночи – единственное, что я запомню из Сикелии. Они здесь великолепны. Я уеду завтра на рассвете.

Регарди перевернулся на спину и повернул лицо к небу. Он не видел звезд, которые восхищали Даррена, но слышал, как стонет ветер, провожая догорающее солнце.

– Я возьму у тебя три лошади, остальных заберешь себе.

Это говорил уже не Даррен. Это был Каратель, которого Арлинг отпускал по своей воле – громить города, убивать кучеяров, уничтожать его родину.

Утром, когда Монтеро седлал лошадей и готовился к отъезду, Регарди покинул оазис и забрался на соседний бархан, чтобы Нехебкай или кто-то другой внутри него не заставил его достать нож и убить Даррена. Ему стоило уйти раньше Монтеро, еще до рассвета, но Арлинг этого не сделал. Лежал, слушал ветер и ни о чем не думал.

Лучшим расставанием стало бы прощание без слов, однако Даррен не захотел облегчать ему жизнь. Услышав его шаги, Регарди стиснул зубы и зачерпнул еще холодный после ночи песок. Пусть его руки будут заняты им, а не сталью, которая просила вынуть ее из ножен.

– Думаю, мы не встретимся больше, – сказал Даррен, опускаясь рядом.

Арлинг кивнул, потому что в горле стоял ком, который мешал говорить.

– Но я не могу уехать просто так. Я тебе должен и хочу заплатить тем, что в Сикелии известно не многим. Знаешь, что означает мое нарзидское имя – Маргаджан?

– Каратель, – выдавил из себя Регарди, чувствуя, как это имя скрипит на зубах, словно песок.

– Верно, – кивнул Монтеро. – И я расскажу тебе почему.

– Не нужно.

– Молчи и слушай. В Сикелии не всегда были пески. Много тысяч лет назад здесь был цветущий оазис, в котором существовало могучее и успешное царство. Им правили мудрые цари, которые строили огромные города, возводили храмы, развивали ремесла и торговлю, почитали науку. Хваленая почтовая система кучеяров, которая безупречно работает даже тогда, когда я уничтожил ее южные центры, была тоже придумана ими.

– Я знаю, о ком ты говоришь, – кивнул Арлинг. – Древняя раса. Они населяли Сикелию, до того как сюда пришли кучеяры. Но вряд ли это тайна. О Древних знают даже дети.

– У древних было имя, – не моргнув глазом, продолжил Даррен. – Их звали нарзидами.

– Нет, – возразил Регарди, раздраженный, что на прощание Монтеро решил поговорить с ним об этнической истории Сикелии. – Нарзиды пришли в эти земли куда позже кучеяров. Они были потомками горцев, которые бежали в долину Мианэ с шибанского нагорья из-за проснувшегося вулкана.

– Хорошая легенда, придуманная Самкостом, первым царем кучеяров, – усмехнулся Монтеро. – И не перебивай меня больше. Просто слушай. А верить мне или нет – потом решишь сам. Кучеярские цари хорошо постарались, чтобы скрыть правду. Настоящая история Сикелии была переписана, и то, что рассказывают кучеярским детям в школе – политический вымысел, необходимый для оправдания собственного величия, как правило, неоправданного. Когда кучеяры вышли на политическую арену мира, стали торговать с соседями и завоевывать себе имя, им было важно оправдать свои исторические корни и закрепить претензии на эти земли. То есть, скрыть правду. Потому что правда заключалась в том, что далекие предки кучеяров много тысяч лет назад вторглись в царство нарзидов и завоевали его. Большая часть нарзидов была перебита, а те немногие представители древней расы, которым удалось выжить, были превращены кучеярами в низшие, презираемые слои нового общества. Когда я впервые увидел

сикелийских нарзидов в Балидете, то с трудом поверил, что эти жалкие человеческие существа, думающие только о выпивке, – потомки древнейшей цивилизации. Они живут в грязи, неопрятны, неграмотны и могут продать детей за чашку моханы – все это результат искусственной деградации, которой кучеяры их подвергли. Но вернемся в прошлое. Не все нарзиды были убиты или превращены в рабов. Несколько десятков тысяч нарзидов сумели бежать. Это случилось во время гражданской войны кучеяров, когда могучий орден жрецов, правящий Сикелией, раскололся на два клана – тех серкетов, чью последнюю цитадель недавно уничтожил мой отряд под предводительством Истана, и тех, кого возглавил Подобный. Он проиграл ту войну, но выжил и вместе с восставшими нарзидами бежал на восток. Трудным препятствием на их пути стали Белые Пески, знаменитый Карах-Антар. Ведь в те времена Сикелия не была как сегодня засыпана песком от севера до юга, и люди не умели выживать в пустыне. Однако именно благодаря Карах-Антару Подобному и нарзидам удалось спастись. Кучеяры не стали преследовать их, решив, что пустыня сама убьет беглецов. Великий Переход убил много нарзидов. Голод, жажда, болезни – лишь малая часть того, что им удалось пережить. Через Гургаран сумело перейти еще меньше людей. Но те, кто выжил и попал в горный мир, нашли рай. Они построили новую страну, а своего царя стали называть Негусом, что в переводе значит Подобный, в память о том, кто спас их и помог обрести новую родину. Первый Негус проклял все земли к западу от Гургарана и под страхом смерти запретил пересекать горный хребет. Его проклятие сбылось. Через несколько тысяч лет в Сикелии случилась страшная засуха, после которой она так и не оправилась. Сикелия медленно и неотвратимо превращается в пустыню. Пройдет немного времени, и исчезнет даже та узкая плодородная полоска на западе, где лежат кучеярские города. Их гибель – вопрос времени. Я лишь ускорил процесс. Но вернемся к нарзидам. Когда я перешел Гургаран с горсткой воинов, то был готов ко всему. Чего я не ожидал там найти – это новый дом. Нас приняли более чем радушно, но у всего есть своя цена. Негус предложил мне остаться, а в обмен попросил об услуге, цена которой может показаться слишком высокой, если не знать того, чего я увидел за Гургараном. Те месяцы, что я прожил там, были самыми счастливыми в моей жизни. И я хочу вернуться туда. Любой ценой.

– Этой услугой, о которой попросил тебя Негус, стала война? – горько спросил Арлинг. – Тот, кто творит месть чужими руками, жалок и достоен презрения.

– Ты удивишься, но Подобный просил меня не о мести. Меня называют Карателем, однако цель моего похода в другом. Я пришел сюда ради той кучки грязных нарзидов, которые влачат жалкое существование в кучеярских городах. Я должен отвести их за Гургаран, туда, где их ждет другая жизнь. Мечта Подобного – воссоединить свой народ. И это уже происходит. Первую партию нарзидов из южных городов мы уже отправили на Восток. Осталось забрать нарзидов из Фардоса, Самрии и Иштувэга. Всего три города, и меня здесь не будет.

– Я не понимаю, – потряс головой Арлинг, – но зачем разрушать города? У тебя достаточно военной силы, чтобы предъявить ультиматум. Тебе бы отдали нарзидов без боя.

– Как же плохо ты знаешь тех, среди которых прожил столько лет, – усмехнулся Даррен. – Кучеярские власти не допустят, чтобы стало известно о преступлении их предков, а твой учитель, тот самый Мельник, истребляет нарзидов сотнями. В первом отряде нарзидов, которых мы собрали из южных городов, было шестьсот человек. Но к Гургарану отправилось только двести. Остальные были перебиты в пути наемниками Белой Мельницы. Если бы мы сказали, что пришли за нарзидами, то иман убил бы их, хотя бы из мести за Балидет. Нарзиды в других городах тоже оказались бы под угрозой. Да и кто бы поверил в мою освободительную миссию? Ведь и ты мне сейчас не веришь, верно?

Арлинг не верил. Даррен перевернул все с ног на голову. Или он обманывал его или был обманут сам. В рассказе Монтеро Подобный выступал спасителем, а не тем одержимым жрецом, мечтающим изменить мир через Септорию Второго Исхода, о котором рассказывал иман. Кто лгал? Учитель или Даррен? Или это была последняя попытка друга переманить Регарди на свою сторону? Если так, то Монтеро просчитался. Даже узнав историю изгнания нарзидов, Арлинг не испытывал к ним жалости. Новый Арлинг был воспитан кучеяром, и ему не нужен был Гургаранский рай царя Негуса.