Сага о Кае Безумце
Шрифт:
Моди успел первым. В одно движение он подхватил деревяшку и выставил ногу навстречу сопернику. Кеттил врезался в выставленное колено и повалил Моди на мгновенно начавший таять и трескаться лёд. Меня захлестнуло сдвоенной силой сражающихся хельтов, да так, что я упал навзничь, сплюнул вязкую слюну, что затопила мой рот, а затем отполз немного и снова уставился на игроков.
Двое хельтов бились так, будто и впрямь хотели убить друг друга. Удары, пинки и броски шли один за другим. От каждого броска на лед появлялись новые трещины во льду. Каждый удар отбрасывал соперника
Озверевший Толстяк схватил Моди за волосы, Кеттила за затылок и несколько раз с силой стукнул их головами. Затем он спокойно взял плашку, на которой уже виднелись вмятины от пальцев, и, припадая на правую ногу, побежал к шатру. Лёд угрожающе трещал после каждого его шага. Никто уже не пытался его остановить. Болли вошел в ворота, с размаху ударил торцом плахи об лёд, знаменуя окончательную победу, и громко расхохотался в небеса.
По всему фьорду прошел гул. Я заметил трещины под ногами. И с оглушительным грохотом растерзанный лёд начал разламываться, оставляя игроков на отдельных льдинах. С накренившегося обломка в холодную воду соскользнул Моди, но пришедший в себя Кеттил успел его вытащить за многострадальные волосы.
С криками и визгами зрители побежали к берегу. Хотя опасность больше грозила Рагнвальду со свитой, чей помост, как и в предыдущие дни турнира, находился в глубине фьорда. Впрочем, слабаков там не было. Хельты и хускарлы помчались к причалу, перепрыгивая трещины и перескакивая со льдины на льдину.
Воды почти не было видно, куски льда терлись друг об друга боками. Утонуть можно было, только если наступишь на край. Тогда льдина перевернется и либо раздавит неудачника о соседнюю, либо погребет под собой. Что и случилось с парнем в нескольких шагах от причала. Ему оставалось лишь допрыгнуть до досок, но он оступился, упал на край льдины. Та медленно поднялась. Плюх! И нет парня. Завизжала какая-то женщина на пристани.
Хельты к тому времени уже добрались до берега. Они обернулись, готовые броситься на помощь, но не понимали, где пропал человек.
Я был в нескольких шагах от того места. Подскочил к льдине, попытался ухватить ее, вот только там даже палец всунуть было некуда. Если встать на нее так, чтоб приподнять угол, есть риск уйти под воду самому.
— Эй! Сюда! Он здесь! — крикнул я.
Игроки переглянулись… Первым подскочил Альмод и сразу понял, в чем проблема. Ни у кого с собой не было ни топора, ни меча, а короткий поясной нож переломится, не приподняв обломок даже на чуточку.
— Я встаю, ты хватаешь! — выдохнув, сказал я.
Весло кивнул.
Я осторожно перенес вес на льдину. Как и в прошлый раз, она нехотя, со скрежетом сдвинулась. К Альмоду присоединился Моди. Толстяку запретили спускаться на лед. Братья подошли с боков.
— Еще немного, — сквозь зубы выдавил
Нижнее ребро все еще не высвободилось. И вдруг льдина встала торчком. Я тут же ушел под воду. От холода свело ноги и перехватило дыхание. А сверху падала тяжеленная глыба. Я вдохнул и нырнул, ожидая удара. Но его все не было и не было.
Одна рука, две, четыре… Восемь рук вцепились с трех сторон и удержали ее на весу.
Я огляделся. Парня нигде видно не было. Возле берега течения быть не должно. Значит, он ушел под воду. Хорошо, хоть тут не так глубоко. Я снова набрал воздуха и нырнул, касаясь руками дна. Тяжелая соленая вода выталкивала меня наверх, потому я выдохнул, погружаясь еще глубже. На третий раз я смог нащупать что-то мягкое, схватил и потащил к отверстию.
Сам Стиг Мокрые Штаны помог вытащить утопленника и меня заодно. Я выполз и сразу почувствовал, как мокрую одежду прихватывает ледком.
— И раз! — рявкнул Альмод.
Хельты разжали руки, с гулким хлюпанием глыба встала на место. Тогда я увидел, что толстяк стоял на дальнем конце льдины, чтобы уравновесить остальную пятерку. И судя по виду, это далось ему не так уж и легко. Он вспотел так, что казалось, будто это он нырял в море, а не я.
Парень, скорее всего, был мертв. Ему пробило череп, и он слишком долго болтался в воде. Но родичи хотя бы смогут его похоронить честь по чести.
На этом турнир по кнаттлейку и закончился.
Глава 4
Я лежал голым на лавке, а старуха меня растирала барсучим жиром. Хотя я уже отогрелся в бане, которую Ньорд разогрел так, что кровь вскипала в венах.
— Барсучий жир — самое первое средство, когда обморозишься. Вон, в прошлом году в метель у Пера все пальцы на ногах и руках почернели. Три дня из лесу выбраться не мог. И ничего, выжил.
— А пальцы? — прокряхтел я под ее сильными руками.
— А что пальцы? Отрезали. Только по одному на каждой руке и осталось. Он большие пальцы в кулаки запрятал, чтобы хоть нос почесать можно было. И ничего! Живет.
Тулле прихромал и сел рядом.
— И часто у вас тут лед трескается? Почему б не проводить турнир на поле?
— Такого размера поле еще поискать надо. А фьорд — он тут, под боком, — ответил старик. — В этот раз всего один помер. А было всякое. Когда ж это было? Зим десять назад?
— Какой десять? В том году еще дочь Ингмара замуж выходила. Нынче ее первенец первую жертву богам принес. Зим тринадцать-четырнадцать уж никак.
— Ну вот. Тогда на кнаттлейке человек двадцать погибло.
— Тоже утопли? — спросил Тулле.
— Да какой… Некоторые утопли, тут врать не буду. Тогда играли хельты на четырнадцатой-пятнадцатой руне, почти сторхельты. Силища немеренная! Был такой Гвюдни по прозвищу Великан. Все, кто его видели в первый раз, думали, что он Изменившийся. Громадный, могучий, седые волосы до пояса, нос как у орла. И когда пришел его черед быть защитником, ударил он по плашке с такой силой, что та долетела до горожан и выкосила целую улицу. Часть померла на месте, часть — потом от ран скончались.