Сага о Копье: Омнибус. Том I
Шрифт:
— А теперь, сразимся, мразь! — выкрикнул Флинт с диким торжеством. Он не останавливался, чтобы поразмыслить — топор защитит его от магии Питрика!
На дороге появились и другие воины дерро. Неожиданно, один из них был отброшен Тибальтом. Рядом с Флинтом тут же оказался Руберик, отбивая назад еще одного защитника мудреца.
— Познакомься с моим клинком, жалкий трус! — воскликнул король овражных гномов, когда между ним и Питриком стоял только один стражник. На него набросилась Фиделия, которая срезала его с одного удара.
— Гном холмов никогда не победит горного гнома, — сказал Питрик угрожающим
Оба лидера непоколебимо скрестили клинки. Горбун был на удивление силен, и оба гнома едва удержались после такого совместного удара. Внутренний двор наполнил звенящий звук, и гном холмов получал какое-то дикое удовольствие от этой схватки.
Флинт быстро наступал, ощущая тепло своего топора даже через перчатки. Они вновь сошлись и разошлись после шумного удара. Сосредоточившись, Флинт нахмурился и бросил всю свою силу, весь свой опыт и талант, всю свою ненависть против невыносимого дерро перед собой. Вновь и вновь, он высоко поднимал секиру, прокладывая путь вперед сотрясающими ударами, которые Питрику, тем не менее, пока каким-то образом, удавалось блокировать.
Флинт ощущал, что битва вокруг них остановилась, так как и горные, и холмовые, и овражные гномы останавливались, чтобы посмотреть на поединок своих лидеров. Сотня отдельных бойцов просто исчезла, позабытая в этот разгар битвы до смерти.
Флинт и Питрик метались вперед-назад, их топоры звенели, хорошая сталь встречалась со сталью, поддерживаемые животной силой и гневом. Советник тана атаковал со звериным безумством. Неожиданно, он бросился вперед, обрушив на Флинта серию молниеносных ударов. Тот отступал, отчаянно отражая выпады горного гнома. Секира Таркана блокировала каждый удар, рукоятка становилась все горячее в его ладонях, когда даже перчатки уже не могли его защитить. Не обращая внимания на жгучую боль, Флинт только сильнее сжимал топор — он будет держать его до тех пор, пока его не вырвет из рук смерть или победа.
И тут Питрик отшатнулся. Быстрое отступление оказалось для Флинта неожиданностью, и он немедленно пригнулся, настороженно наблюдая за оппонентом.
Советник вновь вцепился в свой железный амулет, свисавший с его шеи, и навел кулак на Флинта. C громким шипением, будто раскаленные камешки посыпались в воду, из руки Тейвара вырвались лучи синих искр. Похоже, что эти раскаленные угольки жаждали плоти Флинта, и полетели к нему. Крутясь, будто живые, искорки образовали вокруг него кольцо.
Гном холмов в отчаянии поднял Секиру Таркана и отступил назад. Сияющий клинок ворвался в синий огонь, словно тот был живой плотью, нанося настоящий удар острой сталью отмщения. Раз, второй, и еще, и еще, Флинт рубил каждый раз с нарастающей силой, прорываясь сквозь магический круг и разбивая искристое окружение на мелкие осколки. Медленно, искорки оседали на землю, и сокровенная магия амулета извилистыми колечками безобидного дыма опустилась на землю.
Два гнома вновь полетели друг на друга, чтобы продолжить их испытание силы и стойкости. Моргая глазами, чтобы избавиться от пота, Флинт не обращал внимания на смертельную
А потом он подался вперед, вложив всю силу напряженных мускулов в единственный удар. Вся его ненависть и гнев, его всепоглощающее горе сошлись воедино, направленные неистовой силой его оружия. Питрик попытался увернуться, развернуться или парировать карающий удар, но в последний момент, этого им не удалось. Наконец, на короткий миг, Флинт увидел, как безумные глаза еще больше бешено расширились, в этот раз это был нескрываемый ужас.
Это было зрелище, которое он так долго вкушал.
Секира Таркана описала в воздухе серебристую дугу, чтобы встретиться с шеей мудреца как раз между шлемом и нагрудником. Лезвие начисто отсекло пять голов его амулета, потом кожу и мышцы.
Наконец, Секира обрела покой у сердца Питрика, застряв в ключице и нагруднике. Командир Тейваров опрокинулся назад, вырывая оружие из рук Флинта. Кровь Питрика оросила когда-то сияющее лезвие Секиры Таркана, шипя и выгорая от тепла металла. Сам не веря своим глазам, Флинт смотрел, как лезвие стало вишневым.
Тело Питрика вздрогнуло, а потом, мудрец осел на землю. Он со стоном упал на колени, недоверчиво смотря, как вокруг него разливалась лужа его крови. Наконец, он упал лицом в грязь, в разрастающуюся лужу собственной крови.
И мир, словно обезумел.
Первые лучи солнца переползли через восточный гребень, проливая свет на город. Флинт едва дышал, когда потянулся, чтобы высвободить свое орудие. Секира Таркана покоилась в груди Питрика у останков пятиглавого амулета, она сияла красным светом и была так горяча, что Флинт не смог взять ее даже в перчатках.
Вдруг, она разорвалась племенем. От огня повалил дым. Туча дыма с шипением и, извиваясь, поднялась в воздух, быстро возвышаясь к небу.
И в то же время, отрубленные драконьи головы стали извиваться, словно змеи, шипя и выплевывая тучи черного дыма. Черный пар тоже поднялся в небо, разрастаясь, словно живое существо, корчась и кривляясь по пути. Две тучи встретились, вспенившись в единое целое, но каждая оставалась собой, в поразительном контрасте тьмы и света. Утреннее солнце отразилось от белой тучи ярким блеском, но похоже было, что черный пар поглощал свет, поглощая энергию из воздуха и не давая ничего взамен.
Флинт попятился прочь от туч, пораженный их неожиданным воплощением. Зрелище исполнило его каким-то подсознательным ужасом, который он даже не мог выразить, но пробирал он до самой глубины его души.
Сражающиеся во дворе гномы пораженно смотрели на это, и в страхе пятились назад. Густые шлейфы дыма, и черного и белого, росли все больше и больше, пока не стали слабо напоминать по форме человекоподобные головы: прекрасной темноволосой женщины с кроваво красными губами и миндалевидными глазами, и свирепого седобородого херрна, с глазами, излучающими гнев. Два туманных силуэта кружили над пивоварней.